— Моих бойцов не трогай, — подойдя ко мне, тихонько шепнул Тецудо. — Я их сам поймаю. Сосредоточься на своих.
— Справишься? — пожал я плечами.
— Должен, — невозмутимо ответил японец.
Накада стояла наверху довольно долго, зачем-то делая какие-то пассы руками. Может быть, это помогало ей сосредоточиться или она так молилась — не знаю… А затем, отчаянно завизжав от страха, ринулась вниз. Тецудо выставил перед ней воздушный щит, но сделал это слишком быстро, и девушка соскользнула по нему на высоте метров в двадцать, после чего полетела вниз уже плашмя. Я, не выдержав, попытался перехватить ее у самой земли, но не успел, а Кацуна хоть и успела с коррекцией быстрее меня, но силенок у нее еще не хватало, и девушка, пробив телом ее воздушный щит, шлепнулась вниз как мешок с картошкой…
— Живая, — меланхолично произнес Олв спустя пару минут, стоя над лежавшей в пыли лишившейся сознания японкой с неестественно вывернутой ногой и шепча слова силы. — Ребра поломаны, но это мы поправим, селезенку регенерируем новую, ногу тоже срастим. Обидно, что прыгала зря, — дара не инициировано. Может в другой раз?
— Следующий! — раздался сверху голос Настоятеля. — Вакаси, вперед!
Дед-самурай в мальчишеском теле из взвода Тецудо держал марку. В отличие от остальных, он не задрожал и не побледнел, наоборот с самым веселым видом направился к башне не выказывая никакого страха. Путь Самурая — смерть, а терять лицо нельзя… Парень споро забрался наверх, постоял там с полминуты, сосредотачиваясь, и сам спрыгнул вниз. Тецудо с Кацуной подхватили его щитами с двух сторон, и он благополучно приземлился на ноги, сделав короткую пробежку словно опытный парашютист. Сработано чисто… вот только дара он в себе открыть так и не смог. А Тецудо, похоже, уже выдохся — на висках выступил пот, дыхание хриплое. Кацуна тоже выглядит так, как будто сама с колокольни сигала… Плохо дело. Похоже, японские маги свои ЛКР уже использовали и теперь работают на разлитой вокруг силе и ресурсе собственного тела. А значит, надолго их не хватит.
Следующим прыгал Федя Скворцов и я, наплевав на предупреждение японца, снова вступил в игру. Парень отчаянно трусил — это было видно сразу, его прямо-таки колотило крупной дрожью. Но на колокольню он все же залез сам, а вот спрыгнуть себя заставить уже не смог. Как я понял, выждав десять минут, Элм его просто спихнул с площадки толчком силы, как инструктор отправляет в полет пинком заробевшего перед прыжком парашютиста. Однако, дальше Федя меня удивил. Потому что силу он зачерпнул прямо в полете и даже сумел выставить что-то вроде воздушного щита. И вместе с нашей с Тецудо поддержкой вполне благополучно оказался на земле, ничего себе не сломав. Плюс два мага, ну надо же!
— Я же говорил — моих не трогай, — разозлился было Тецудо, но я лишь покачал головой, не отрывая взгляда от колокольни. — Побереги силы, самурай. У нас еще прыгунов до хрена, как бы не надорваться.
К этому моменту у меня оставался лишь один-единственный ЛКР, а мои курсанты еще даже не начинали прыгать. Блин, что делать-то? Надеяться на остальных магов в моем взводе? Хрен его знает, что у них получиться, из них «силовики» только Маринка с Наташкой, остальные так себе…
Когда сила направленным ручейком устремилась ко мне, я в первый момент не понял, что произошло и откуда она взялась. Но сумел ее принять, шепча слова отчи и корректируя энергию, переводя ее в ЛКР, так, как показывал на занятиях Лайсод. И лишь приняв все, где-то около двадцати ЛКР, понял, что посылка была адресной, причем прикрытой возмущениями энергии так, чтобы остаться незамеченной. Хотя… Настоятель ее заметить не мог, поскольку был довольно далеко, на вершине башни. А вот Крёгг — не знаю. Инструктор по военной подготовке магией пользовался довольно редко и его потенциал был мне неизвестен: может быть он слабый маг, а может, просто скрывает свою силу — кто знает? Однако, сейчас он ничего не сказал, безучастно наблюдая за нашими прыжками, а колдовавший у раненой японки Олв повернул голову и слегка подмигнул мне одним глазом, показав, кого я должен благодарить за щедрый подарок. Экзекутор сдержал слово и дал мне возможность сохранить курсантам жизни. Как раз в тот момент, когда Краузе объявил о том, что следующими прыгают Матвей с Варей.
