Островок хоть и маленький, но необыкновенно красивый. «Клевер» причалил в крошечной бухточке, защищенной от прибоя, и народ с наслаждением спрыгнул на твёрдую землю. Ребята погуляли по песку узкого пляжа, где не было ни метра, чистого от выброшенных на берег водорослей, полазили по скалам. Кастет сбегал наверх, осмотрел, сделал снимки, наскоро зарисовал контур площадки. Доклад сталкера был короток: по периметру островок можно обойти минут за пять, с внимательным осмотром. Деревьев нет совсем, в одном месте торчит клочок кустарника, немало птичьих гнёзд. Наверху — разноцветные каменные россыпи с прожилками мрамора. Высота островной площадки большая, наверху имеются ванны с пресной водой, куда не долетают брызги солёной воды, — тёплая, днём ванны нагреваются на солнце.
— Да нормальный подъём! Кто угодно сможет, если оглядеться и осторожненько… Людей тут не было, никаких следов. Однако островок как бы готов к приёму, — поделился соображениями Костя, отдавая камеру Катрин. — Вода пресная есть, еда на первое время. Так что, если кому крепко не повезёт…
— Вот уж не хотелось бы, — передёрнула плечами Zicke. С южной стороны островка доносился мерный рокот прибоя. Это остров-Папа гудит недовольно. Ждёт нас.
Идём, идём… Так на схеме появился остров Лунёва.
К главному острову Маурер походил не торопясь, держа судно в полукилометре от берега. В проливе было заметное приливное течение. Южный мыс большого острова сплошной скалой возвышался чуть дальше к востоку. Перед мысом тянулся невысокий каменистый берег, поросший елью, чем-то похожей на аянскую, внизу — навалы гигантских камней с пенным кружевом у подножий. Потом пошли гладкие облизанные «лбы», их волна порой захлёстывала полностью.
— Дно поймали! — крикнул из рубки Сашка.
Я поднялся на ходовой мостик, глянул. В этом месте островная отмель круто обрывается, переходя в настоящую пропасть, опускающуюся на километр в темную бездну океана. На краю этой океанской бездны и возвышаются вершины подводных гор, образующих острова, поднимающиеся над лазурной поверхностью. Говорят, в таких местах есть все условия для дайвинга, на гребне обрыва кого только не встретишь. Не уверен, что хотел бы подайверить в океане, принимая во внимание размеры местной морской животинки.
— Ближе подхожу! — объявил по громкой связи Маурер. — Пойдём вдоль берега.
— Всем удвоить внимание! — скомандовал и я, уже стоя на носу с правого борта.
Наблюдателей на палубе, кроме меня, трое: Ленни, Катрин и Кастет, все с биноклями, а у Кости ещё и «тепловик». Сомов сидит на месте оператора ДШК, так что подходим мы наготове, во всеоружии. Как-то неуютно мне от нашей предвзятой агрессивности. «Максим» тоже заряжен, если что, Кастет мигом окажется в носовой башенке. Общий вид мирных южных островов пока никак не соответствовал таковым приготовлениям… Всех остальных я с палубы согнал. Раздражённые девчата теперь смотрят за берегом в иллюминаторы кают-компании, Нионила готовит ужин. Вы уже и сами знаете, где в это время находится Хвостов, а Данька Сухов, юный безбилетник и аферист, нарвался на реально крупный штраф: смиренно и тщательно драит и драит все помещения «Клевера», поочерёдно… А что с ним теперь делать, будем воспитывать, лепить из сырца что-то стоящее. Экстренно созванное совещание было коротким: топить не хочется, а вернуть пацана назад совершенно невозможно, всё правильно рассчитал, подлец.
Перелетев из родного Гомеля на Платформу вместе с дедом в качестве потеряшек первой волны, Данька обосновался в Медовой, где маленькая семья успешно занималась бортничеством. Но дед не так давно умер, и внук закономерно угодил в интернат. Я его запомнил ещё с полевых скаутских курсов, где мне довелось вести у ребятни занятия по «индейской жизни» в лесу. Настойчивый, с отличной «физикой», смышленый и порой дерзкий паренёк в какой-то момент решил, что скаутского дела ему маловато и организовал тайное сообщество борцунов со взрослыми — «Кошачий Легион», названьице что надо. И ещё неизвестно, что бы эти борцуны натворили, если б не случилось, как в песне: «Последнюю малину накрыли мусора».
