Когда губы Зака дотронулись до губ Эмили, она не смогла сдержать вздох удовольствия. Больше всего ей нравилось, когда он целовал ее. Его поцелуй, вначале мягкий и нежный, постепенно становился все требовательнее и горячее. Когда он оторвался от ее губ, женщина недовольно хмыкнула, совершенно не думая о том, как это прозвучало, — просто она хотела снова почувствовать на своем теле его губы.
— Не переживай. — Губы Зака переместились на ее щеку. — Ты же хотела, чтобы я целовал тебя везде.
— Да. — Эмили уже пожалела о своем желании, так как больше не могла спокойно выносить лежащую между ее ног руку Зака.
В течение бесконечно долгих минут Зак целовал ее шею, затем грудь, потом живот. Ощущая его теплое дыхание, Эмили дрожала и слегка постанывала. Она знала, куда он направляется, и все ее тело пело от предвкушения. Когда губы мужчины были уже совсем близко, она подалась к нему. Он что-то прошептал, подложил ей под спину ладони, а затем прильнул к средоточию ее женственности.
Эмили не могла дышать, не могла больше думать. Она была способна только на одно — наслаждаться близостью Зака, его сильными руками, дразнящим языком, теплым дыханием. Молодая женщина зажмурила глаза, почувствовав первые легкие волны оргазма. Зак продолжал ласкать ее. Вдруг она задрожала всем телом, волна экстаза накрыла ее с головой, и стон сорвался с губ.
Кровь стучала в висках, и ритм этот отдавался где-то глубоко внутри. Зак плавно вошел в нее, соединяя их в древнем, как сама Земля, танце любви. Он застонал, снова пробуждая в Эмили желание. Они смотрели друг другу в глаза — Зак видел выражение ее лица, замечал малейшие изменения, слышал каждый вздох, каждый стон. И скоро он сам оказался на вершине блаженства, не способный больше сдерживаться. Несколько мгновений спустя Эмили последовала за ним. Их стоны эхом разносились по спальне.
Зак повернулся на спину, и она легла на него, положив голову ему на грудь. Эмили слушала биение сердца мужчины, волосы на его груди щекотали ее щеку. Если бы сейчас весь мир разлетелся на маленькие кусочки — она бы этого не заметила.
Проходили минуты. Единственное движение, которое сделал Зак, — это потянулся за одеялом, чтобы накрыть их уставшие тела.
— Я разговаривала с приемной комиссией, — наконец произнесла Эмили.
— Тебя все-таки примут в университет?
— Да.
— Это хорошо.
Она медленно приподнялась и легла на спину:
— Не просто хорошо. Для меня это многое значит. Я делаю шаг вперед. Это то, о чем я давно мечтала.
Наступило недолгое молчание. Зак повернулся, зашуршали простыни.
— Тебе нравится Перт? — поинтересовался он.
— Ну… — Она повернулась к нему лицом. — Красивый город, великолепные пляжи, но мне больше нравится Квинсленд.
— А как же твои друзья? Семья? — Его взгляд стал серьезным.
— А что насчет них? — Зак молчал, и молодая женщина наконец с вздохом произнесла: — Мой дядя умер и оставил мне дом около трех лет назад. Поэтому я сюда переехала. Моя сестра живет в Робине. А остальные… Их нет.
Зак молча смотрел на нее. Его взгляд говорил о том, что исповедь Эмили останется между ними и он не будет ее осуждать. Поэтому она опять легла на спину, смотря в потолок, и начала:
— Когда мне было семнадцать лет, я временно работала в одном агентстве в Перте. — В темноте говорить было легче, поскольку Эмили не видела его глаз. — Платили хорошо, работа была интересной, но со временем мне захотелось чего-то другого. Я решила попробовать себя в качестве офис-менеджера.
— Это не было указано в твоем резюме.
— Да… Дело в том, что через шесть месяцев я уволилась.
— Почему?
Эмили умела врать, правда, не так хорошо, как Эйджи. Еще в детстве для того, чтобы выжить, необходимо было лгать. Но она прекрасно знала, что необходимость и желание врать — две разные вещи.
— Исполнительный директор во время рождественской вечеринки зажал меня в углу на балконе и хотел соблазнить.
Зак тихонько шевельнулся, Эмили взглянула на него. Он был зол, даже не просто зол — в его глазах застыла ненависть.
— Ты заявила об этом? — выдавил он из себя.
— Нет. — Она вздохнула. — У меня не было ни денег, ни сил, чтобы бороться с одной из самых больших частных компаний Австралии. К тому же мне не дали бы спокойно жить репортеры. Я не хотела огласки. Да он мне практически ничего не сделал. — Она села на кровати. — Не надо придавать этому такое значение. Я ударила наглеца коленом в пах, а он пригрозил мне обвинением в сексуальных домогательствах. Поэтому я уволилась. Вот и вся история.
