Люс кивнула. Она поняла – это неприятности. Но у нее были заботы посерьезнее, чем эта женщина с ее бумажками.
– Ладно. – Люс пыталась сосредоточиться на сказанном медсестрой, но хотелось ей лишь вернуться к разговору с Дэниелом. Наконец-то она к чему-то подбиралась, наконец нашла еще один кусочек в пазле их жизни!
– Рядовой Джованни Бруно отправляется на операцию. Он попросил, чтобы ему заменили операционную медсестру. Говорит, что влюбился в ту, которая спасла ему жизнь. Его ангел. – Женщина резко посмотрела на Люс. – Девочки говорят мне, что это ты.
– Нет, – сказала Люс. – Я не…
– Неважно. Он в это верит, – медсестра указала на дверь. – Пойдем.
Люс поднялась с кровати Дэниела. Он отвернулся от нее, посмотрел в окно. Она вздохнула.
– Мне нужно поговорить с тобой, – прошептала она, хотя он избегал ее взгляда. – Я скоро вернусь.
***
Операция прошла не так ужасно, как могла бы. Все, что Люс нужно было делать, это держать маленькую мягкую руку Джованни и шептать ему что-нибудь, передавать инструменты врачу и пытаться не смотреть, когда он стал разбираться с темно-красной массой открытых кишок Джованни и вытаскивать шарики покрытой кровью шрапнели. Если врач и был удивлен очевидной нехваткой у нее опыта, он ничего не сказал.
Она отсутствовала не больше часа, но этого времени хватило, чтобы кровать Дэниела опустела.
Лючия меняла простыни. Она подбежала к Люс, и девушка подумала, что та ее обнимет. Вместо этого она упала у ее ног.
– Что случилось? – спросила Люс, – Куда он пошел?
– Я не знаю, – девушка стала плакать. – Он ушел. Просто ушел. Не знаю куда. – Она посмотрела на Люс, ее карие глаза наполняли слезы. – Он попросил попрощаться с тобой.
– Он не может уйти, – пробормотала Люс под нос. У них даже не было шанса поговорить…
Конечно, не было. Дэниел знал, что делает, когда уходил. Он не хотел говорить ей всю правду. Он что-то скрывал. Что еще за правила он упомянул? И что за лазейку?
Лицо Лючии вспыхнуло. Она заговорила, икая и всхлипывая.
– Знаю, я не должна плакать, но я не могу объяснить… Такое чувство, что кто-то умер.
Люс было знакомо это чувство. Это у них было одинаково. С уходом Дэниела обе девушки были безутешны. Люс сжала кулаки в гневе и отчаянии.
– Не будь ребенком…
Люс моргнула, думая сначала, что девочка говорит это ей, но потом поняла, что Лючия корит себя саму. Люс выпрямилась, снова расправляя дрожащие плечи, словно пыталась вернуть то спокойствие, что проявляли медсестры.
– Лючия… – Люс потянулась к девочке, пытаясь ее обнять.
Но та отодвинулась, отвернувшись от Люс в сторону кровати Дэниела.
– Со мной все в порядке. – Она снова стала снимать простыни. – Мы можем контролировать только работу, которую делаем сами. Медсестра Фиеро всегда так говорит. Остальное не в наших руках.
Нет. Лючия была неправа, но Люс не знала, как правильно. Она не так много понимала, но поняла одно – ее жизнь не обязана быть в чьих-то руках. Она могла сама создавать свою судьбу. Каким-то образом. Она еще не все поняла, но чувствовала, что разгадка приближается. Как бы иначе она попала сюда? Как еще бы она знала, что настало время идти дальше?
В свете позднего утра тень растянулась от шкафчика с припасами в углу. Казалось, она могла бы ее использовать, но не совсем была уверена в своих способностях вызывать вестник. Она на мгновение на ней сконцентрировалась и ждала увидеть то место, где тень качнется.
Вот. Она увидела, как та шевельнулась. Борясь со все еще испытываемым отвращением, она ухватилась за тень.
На другой стороне комнаты Лючия была сосредоточена на складывании постельного белья, пытаясь не показать, что все еще плачет.
Люс быстро работала, превращая вестник в сферу, придавая ему форму пальцами быстрее, чем когда-либо.
Она задержала дыхание, загадала желание и исчезла.
