— Вовсе нет. Хвастовство приносит несчастье!
— Ты еще и суеверен, — поддразнил его лорд Марстон. — Локита определенно владеет всеми твоими помыслами. Остается надеяться, что тебя не постигнет разочарование.
— Оно меня не постигнет. Не постигнет! Ты слышишь меня, Хьюго?
— Представь себе, слышу. Уж больно громко ты кричишь, — ответил лорд Марстон.
Он с большим трудом настоял на том, чтобы ему дали покончить с завтраком: князю не терпелось оказаться поближе к Булонскому лесу.
Они промчались мимо Елисейских полей, не обращая внимания ни на прохожих, которые оборачивались им вслед, ни на очарованных князем женщин, что не в силах были отвести от него взгляда до тех пор, пока не теряли его из виду.
Добравшись до Булонского леса, они прошли рысью под ветвями деревьев, а затем, припустив лошадей галопом, выскочили на открытое пространство, где князь Иван каждое утро предавался своему любимому занятию.
Прошло не менее часа, прежде чем появилась Локита. Она и сопровождавший ее слуга направили коней в их сторону. Лорд Марстон не мог не признать правоту князя — вне сцены она и впрямь была еще прекраснее.
Кожа у нее была какой-то полупрозрачной белизны. Весь ее облик казался ему до странности духовным, и дух этот выражал себя через танец.
Спадающие на синий костюм для верховой езды, ее светлые волосы обретали сходство с лучами солнца; глаза же были определенно зеленые.
Приблизившись к ней, князь взял ее обтянутую перчаткой руку и поднес к губам. Затем он поднял на нее глаза. Лорд Марстон вдруг понял, что его друг нисколько не приукрасил факты.
Эти двое были созданы друг для друга.
— Я решила… что, быть может, увижу вас здесь… этим утром, — проговорила Локита и не думая притворяться, будто не чаяла этой встречи.
— Прошла уже целая вечность, — нежно произнес князь. — Я боялся, что ты можешь передумать.
— Мисс Андерсон хотела, чтобы… я осталась дома и… отдохнула… Но я должна была… приехать.
— Я бы не пережил, если б ты осталась дома. — Князь выпустил ее руку. Затем, внезапно вспомнив о хороших манерах, он произнес: — Могу я представить тебе моего лучшего друга, лорда Марстона? Он — англичанин.
— И, смею добавить, почитатель, околдованный вашим танцем, — поклонился лорд Марстон.
— Благодарю вас, — простодушно отвечала Локита.
— Я пять раз видел ваши выступления, — продолжал лорд Марстон, — и каждое последующее впечатление было грандиознее, чем предыдущее. Впрочем, ни один ваш танец не похож на другой.
— Я танцую так, как подсказывают мне чувства.
Лорд Марстон знал, что это правда.
Ни один педагог, ни один постановщик не в состоянии были привить ей эту пластику, эту грацию, которыми повелевала, как сказал бы князь Иван, ее душа.
Лошади заходили ходуном, и, чуть отпустив поводья, наездники двинулись вровень друг с другом. Немного позади держался Серж.
Князь не спускал глаз с лица Локиты, а та, словно была не в силах заставить себя опустить взор, отвечала ему тем же.
— Разреши мне проводить тебя, — попросил ее князь. — Я бы хотел засвидетельствовать свое почтение мисс Андерсон. Надеюсь, она не слишком подавлена вчерашними событиями?
— Они страшно ее напугали, и… меня тоже. Она решила, что впредь на спектакли нас будет сопровождать Серж.
Она оглянулась, и князь проследил за ее взглядом.
— Твой слуга по виду русский! — удивленно воскликнул он.
— Он действительно русский.
— А ты?
— Моя мать… она была русская, — после короткой паузы ответила Локита.
— Я знал это! Я знал, что нас влечет друг к другу по зову не только ума и сердца, но и крови!
Он посмотрел на лорда Марстона с торжествующей улыбкой:
— Ты слышал, Хьюго? Мы оба славяне! Вот почему мы так понимаем друг друга и будем понимать всегда, хотя бы тебе это и казалось необъяснимым.
— Я не уверена… рада ли будет Энди… вас видеть, — в замешательстве произнесла Локита, как бы продолжив вслух свои размышления.
— Она сочтет проявлением невнимания и крайне дурного тона, если я не прибуду осведомиться о вашем самочувствии. Кроме того, у меня имеется к ней предложение.
— И что же это?
— Дело в том, что я намерен устроить в вашу честь званый вечер — для тебя и для мисс Андерсон. В субботу вечером.
