ОН поджидал Сенора с поверхностным интересом игрока, столкнувшегося с неожиданным поворотом давно наскучившей игры, и глубоким безразличием стороннего наблюдателя, могуществу, неуязвимости и конечной победе которого ничто не могло помешать…
* * *
Двое людей приближались к темному столбу, излучавшему силу, с которой им до сих пор не приходилось встречаться. Вокруг, в серой мгле, бродили призраки этой силы; они высасывали сгустки сновидений, реликты кошмаров, неощутимые плоды нечистой совести – и превращали их в реальность.
На плоской каменной арене возникли человеческие силуэты, словно фигуры, расставленные на игральной доске. Потом они пришли в движение. Холодный Затылок с трудом оторвал взгляд от столба и огляделся по сторонам.
Те, кто давно был мертвецом, стояли неподалеку от герцога и ведьмы – барон Тантор Тенга, Хильда Биорг и Эрлана, Обрученная Со Смертью. Почему именно в их, уже не существующие уста было угодно Хозяину Иллюзий вложить слова, понятные людям? Возможно, худшие из воспоминаний Незавершенного сыграли с его врагами дурную шутку и после смерти…
Призрачные фигуры перемещались относительно неподвижного столба, словно репетиры давно забытых и никому уже не понятных событий, повторяющихся теперь в снах обезумевшего создателя. Сенор всматривался в их странные беспорядочные движения и уже не пытался объяснить себе происходящее.
– Зачем пришел? – спросил его Тантор Тенга бесцветным и хрупким, как стекло, голосом.
– Это зависит от того, кто ты, – ответил Сенор и увидел голубые огни, пробегавшие по обнаженному клинку меча, – вестники пробуждения его дремлющей силы.
Барон Тенга и Эрлана рассмеялись («Даже если Я отвечу, разве ты, двуногая тварь, сможешь отличить правду от лжи?»), а Хильда громко прошептала издали, приложив прозрачную руку ко рту:
– Я – Хозяин Иллюзий; так Меня называют смертные в Тени, но открою тебе один секрет: на самом деле Я – Отшельник, Семьдесят Восьмая, Утерянная Сущность.
– Тогда мне придется убить тебя, – сказал герцог Мертвая Кожа, завороженно глядя на сияющие знаки, от которых зависела его жизнь.
– Я так и знал, – сокрушенно покачал головой барон, резко обрывая смех. – Только не спеши нападать, глупец!.. Может быть, Я покажу тебе причину твоего неведения и путь к могиле заблуждений…
– Зачем весь этот маскарад? – спросил Сенор после недолгого раздумья.
– Есть вещи, в которые даже Я не могу вмешиваться, чтобы не оказаться перед неизбежностью самоуничтожения. Тебе повезло. Ты пересек границу, за которой наконец-то осталась полная неопределенность. Однако тебе еще предстоит избавиться от кое-каких старых привязанностей, иначе ты опять вернешься к началу своего пути – и будешь повторять его снова и снова, как неоднократно случалось до сих пор, бессмысленно страдая, однако так и не обретешь Завершения, покоя и смерти!..
Тантор Тенга подошел совсем близко и коснулся рукой плеча Истар. Холодный Затылок сделал угрожающее движение мечом, но в ту же секунду фигура барона исчезла и снова возникла на каменной поверхности острова, но уже в значительном отдалении. Хрустальный смех, рассыпавшийся вокруг, прозвучал как издевательство высшего существа над дремучими человеческими инстинктами.
– Он безнадежен! Безнадежен! – радостно шептала Хильда Биорг, плавно кружась на одном месте под неслышную людям музыку.
Одежда ведьмы вдруг поползла вниз, будто магия Отшельника оживляла даже предметы. Обнажились изменчивые рисунки на женском теле… Даже сейчас Сенору было трудно оторвать взгляд от их волшебной игры.
Истар пыталась удержать на себе одежду, но ткань просочилась между пальцами, не нарушив своей целостности, и упала к ее ногам.
Вдова Гишаарна провела ладонью по телу ведьмы, но та не ощутила прикосновения.
– Когда-нибудь тебе придется убить ее, – вдруг сказала Эрлана. – Так же, как и ту, вторую, которая уже была в твоей власти…
– Ты надоел мне, – сказал герцог Мертвая Кожа вполне искренне. – Я все-таки попробую уничтожить тебя. В любом случае я ухожу.
Тогда Эрлана оказалась совсем близко, поднесла руку к его лицу, и Сенор почувствовал, как ее указательный палец медленно вошел в середину лба. Он не ощутил ни малейшей боли, однако нечто постороннее и нематериальное действительно проникло в его голову. Оно мешало ему осуществить свое намерение. Ладонь призрака оставалась снаружи, и Холодный Затылок видел фалангу «пальца», беспрепятственно просочившегося сквозь его плоть.
