Ничего не придумав, Брюстер поник и вобрал голову в плечи, словно в ожидании удара.
– Я хочу, чтобы вы ушли, – сказал он.
– Послушай… – начал Миллер.
– Вы не хотите мне помогать, – упрямо перебил его парень. – Мы все это знаем, так что не надо меня убеждать. Для вас я извращенец. И неважно, что я отбыл свой срок, что выполняю программу и соблюдаю все условия УДО. По-вашему, извращенец – это навсегда, ведь так? Я не трогал эту женщину. Я сказал это Вито, сказал мужу и…
– Ты сказал это мужу? – вмешалась Ди-Ди.
– Да. – Эйдан вскинул голову и вызывающе на нее посмотрел. – У меня был с ним небольшой разговор. Его, похоже, сильно интересовало, что на этой улице живет сексуальный преступник. Думаю – даже уверен, – это он вам и рассказал обо мне, – в голосе Брюстера прорезалась нотка расчетливости.
Ди-Ди не ответила.
– Удобный вариант, а? А что? Вы здесь, допрашиваете меня, а значит, вас нет там, и вы не допрашиваете его. Мистеру Джонсу здорово повезло, что я живу на одной с ним улице. Интересно, когда он расскажет обо мне прессе, а? Вот радости им будет… Так что, если подумать хорошенько, очистить меня от этого жуткого обвинения не только в моих интересах, но и в ваших тоже. Согласны? Ведь пока вы заняты мною, вы не можете заниматься им, так? И будьте уверены, он это тоже понимает. Ловкий парень этот мистер Джонс. Бьюсь об заклад, он много чего знает.
Ди-Ди промолчала. И даже сохранила бесстрастный вид. Только пальцы за спиной сжались в кулак.
– Покажи нам свой шкаф, Эйдан.
– Нет уж, спасибо.
– Помоги мне сейчас, или я арестую тебя позже.
Еще недавно он напоминал загнанного зверя, теперь же перед полицейскими был самоуверенный и даже дерзкий парень.
– Рискну.
– Знаешь, Эйдан, мне все равно, с кем иметь дело. С тобой, мистером Джонсом или Букой, что прячется в шкафу. Я арестую вас всех, а там уж пусть суд разбирается. Вот так я работаю.
– Не получится. Чем больше подозреваемых, тем больше оснований для сомнений.
– Ты прав. Но суд может затянуться на месяцы. И ты проведешь их за решеткой, без права выйти под залог. А тем временем пройдет слушок, что в камере номер одиннадцать сидит сексуальный преступник…
Эйдан покраснел. Сексуальным преступникам жизнь в тюрьме медом не кажется. У заключенных свой этический кодекс, и, согласно тамошней системе ценностей, подрезать извращенца – отличный способ подняться по иерархической лестнице. Можно и репутацию поправить, и прослыть избавителем мира от скверны.
Эйдан был прав в одном: его жизнь – дерьмо, и предлагаемые ею варианты воняли соответственно.
Но парнишка определенно удивил Ди-Ди, проявив характер, наличие которого ранее не предполагалось.
– Я не трогал ту женщину, – повторил Эйдан сухо. – Но кое-что видел.
Вот теперь он зацепил ее внимание. Миллер тоже вскинул голову. Странное заявление. Запоздалое. Оно явно сделано с определенным расчетом.
– Вечером в среду я слышал какой-то шум. Меня что-то разбудило. Надо было отлить. В общем, я встал, а потом подошел к окну…
– К которому окну? – перебила его Ди-Ди.
– К тому, что в кухне. Над раковиной, – кивнул Эйдан.
Она прошла к окну. Большая часть домов в Южном Бостоне стоят впритык, однако тот, что находился по соседству с домом Эйдана, отступил немного вглубь, так что из окна открывался хороший вид на улицу.
– Я увидел машину. Двигалась медленно, как будто только что выехала. Обычно такое и не замечаешь, но час ночи – не самое подходящее время для разъездов в этом районе.
Ди-Ди снова промолчала, хотя сосед Эйдана, Джейсон Джонс, проезжал здесь едва ли не каждую ночь.
– Странная была машина, – продолжал Эйдан. – С антеннами на крыше. Вроде лимузина. Такие в автосервисе есть.
– Какого цвета? – спросил Миллер.
Эйдан пожал плечами.
– Темная.
– Номер?
– В час ночи? У меня же глаза, а не рентген.
– Откуда она выехала?
– Примерно оттуда, где дом Сэнди Джонс.
– Ты знаешь ее имя, – тут же ухватилась Ди-Ди.
Эйдан едва удостоил ее взглядом.
– Ее имя теперь все знают. Вы сами объявили его в новостях.
– Играешь с нами, Эйдан? Ни с того ни с сего вдруг становишься свидетелем, даешь показания…
– Оставлял на крайний случай. За просто так никто ничего не дает, верно? Вы хотите меня арестовать, так что считайте это утешительным призом. Я женщину не трогал, но, может, вы найдете ту машину и парня, который это сделал. Повторяю, это в наших общих интересах.