Она была во всем черном. Черные брюки, черная рубашка. Эта одежда – дешевая, не по фигуре – была ему незнакома. На кровати он заметил черную бейсболку. Подходящая экипировка, если хочешь остаться незамеченным. Но куда она собралась? Сюда? Или отсюда? И что, вообще, происходит?
– Я видела новости, – тихо сказала Сэнди.
Джейсон непонимающе уставился на нее.
– В пятичасовом выпуске показали моего отца, который заявил, что заслуживает и будет добиваться опеки над Ри. Тогда-то я и поняла, что должна вернуться.
– Он утверждает, что ты лжешь, – пробормотал Джейсон. – Что твоя мать была доброй, порядочной женщиной, а единственное прегрешение твоего отца заключалось в том, что он любил жену больше, чем дочь.
– Что он сказал? – Голос Сэнди прозвучал непривычно резко.
– Что у тебя были проблемы – алкоголь, беспорядочная половая жизнь, возможно, несколько абортов…
Она покраснела, но ничего не сказала.
– Но твои родители были вполне благоразумными, вменяемыми людьми. Просто ты ревновала отца к матери, а потом, после ее преждевременной смерти, потеряла контроль над собой. Сначала сбежала от отца… а потом ушла и от меня. Бросила нас, – теперь, произнеся эти слова вслух, он удивился тому, как сильно они ранят. – Бросила меня, бросила Ри.
– Я не хотела уходить, – торопливо заговорила Сэнди. – Ты должен мне верить. Случилось нечто ужасное. Пусть он и не убил меня тем вечером в среду, но это был лишь вопрос времени. Если б я осталась, если бы он нашел меня. Я… я не знала, что делать. Решила, что лучше всего ненадолго исчезнуть. Если б меня не стало, он мог бы забыть обо мне. И тогда все исправилось бы.
– Кто?.. Как?.. О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Шшш…
Она взяла его за руки, и от первого же прикосновения его будто ударило током. Было ли оно, это прикосновение ее пальцев к его коже, лучшим или худшим из того, что когда-либо случалось с ним? Джейсон не знал. Но он хотел ее. Молился за ее возвращение. И уже отчаялся. А теперь хотел другого: обхватить пальцами белую шею и сдавливать горло до тех пор, пока не уйдет та боль, которую она причинила ему своим уходом, пока ей не станет так же больно, как было больно ему…
Должно быть, Сэнди увидела что-то такое в его глазах, потому что еще сильнее, почти до боли, сжала его руки. Потом потянула Джейсона к кровати, и, после секундного колебания, он последовал за ней. Они присели на краешек матраса – супруги, вернувшиеся на брачное ложе, – однако он по-прежнему ничего не понимал.
– Джейсон, я все испортила.
– Ты беременна? – спросил он.
– Да.
– Это мой ребенок?
– Да.
– Зачатый… во время нашего семейного отпуска?
– Да.
Воздух вырвался из легких. Плечи поникли. Мысли путались, но боль отступила. Джейсон стряхнул ее руки, потому что должен был сам прикоснуться к ней. Именно об этом он мечтал, именно это хотел сделать с того момента, как впервые услышал эту новость.
Он провел пальцами по ее животу, пытаясь обнаружить хоть малейший знак зародившегося там маленького чуда. Настоящей жизни. Той, которую они создали вместе и – по крайней мере, с его стороны – с любовью.
– Ты совсем не изменилась, – прошептал он.
– Милый, прошло всего четыре недели.
Он пристально посмотрел на нее, вгляделся в голубые глаза, отметил запавшие щеки. Только теперь Джейсон различил еще не совсем сошедший синяк над правым виском. Припухший порез на верхней губе. Руки двигались сами по себе, переходя с живота на талию, плечи, руки, ноги. Он должен был ощупать ее всю, удостовериться, что она вся здесь, целая и невредимая. Что с ней все в порядке.
– О твоей беременности я узнал от полиции. От какой-то женщины-сержанта. Еще немного, и она бы отправила меня на виселицу.
– Прости.
Он еще немного подвернул гайки.
– Если б меня арестовали, Ри попала бы под опеку государства. Ее отдали бы в другую семью.
– Я бы никогда этого не допустила. Джейсон, прошу тебя, верь мне. Я знала, каким риском может обернуться мое исчезновение. Но я также знала, что ты сумеешь позаботиться о Ри. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. В противном случае я бы никогда на такое не пошла.
– Ты не позволила бы им обвинить меня в убийстве беременной жены?
