Ее нога прижималась к его ноге. Пальцы переплелись. Он чувствовал ее, свою жену, сидящую рядом. И хотел, чтобы все так и оставалось.
– Ты как-то сказала: что сделано, того не переделаешь. Ты была права. Мы помечены, ты и я. Даже в переполненной комнате, в толпе людей мы всегда будем чувствовать себя одинокими. Потому что знаем то, чего не знают другие, потому что когда-то делали – по собственной воле или по принуждению – такое, что другим никогда делать не приходилось. Полиция отправила меня домой, но даже для моих родителей я не мог стать прежним, настоящим. Чуда не случилось. Их это ужасно огорчало. Поэтому в свой восемнадцатый день рождения, рано утром, когда я стал полноправным наследником по завещанию Риты, я ушел из дому. Чувствовал, что не смогу жить с именем Джошуа Феррис, поэтому взял другое. Потом это повторилось снова и снова. Я стал своего рода экспертом по смене личности. Это меня как-то успокаивало.
Сандра потерла его по руке.
– Джошуа…
– Зови меня Джейсон, ладно? Если бы я хотел быть Джошуа, то остался бы в Джорджии. Я же перебрался сюда, мы оба сюда перебрались – по той или иной причине.
– Но вот чего я не понимаю… – выпалила она. – По твоим собственным словам, у нас с тобой так много общего. Так почему ты мне не рассказал все это раньше? Особенно когда узнал про мою мать. Тогда-то уж ты точно мог бы открыться.
Он немного помедлил, прежде чем ответить.
– Потому что я не просто удаляю из Сети порнографические фотографии. Я… уфф… Скажем так, я пробовал терапию, но это мне не помогло. А потом, как-то ночью, залез в компьютер родителей и начал бродить по чатам. Я провел небольшое расследование, отыскал парней, которым нравилось охотиться на детей вроде меня. И разработал систему: выманивал у них номера кредиток и другую личную информацию в обмен на мои старые порнографические фото. А потом скручивал их в бараний рог. Закрывал счета, опустошал кредитки, переводил все их вклады в Национальный центр поиска пропавших и эксплуатируемых детей. Связывал их по рукам и ногам и высасывал из них всю кровь. Как паук. Я стал, наверное, даже лучшим хищником, чем тот, в чьи силки угодил когда-то сам. Конечно, это противозаконно, – закончил он. – Но это единственное, что позволяет мне сохранять здравый рассудок.
– Этим ты и занимаешься по ночам? Поэтому и проводишь так много времени в Интернете?
Джейсон пожал плечами.
– Я не очень хорошо сплю. Наверное, с этим уже ничего не поделаешь. Так почему бы не заняться чем-то полезным?
– А что твоя семья?
– Моей семье был нужен Джошуа, а Джошуа больше нет. С другой стороны, у Джейсона Джонса – красавица-жена и восхитительная дочка. Лучшей семьи и не пожелаешь.
– Не понимаю, – сказала Сандра. – Почему ты женился на мне? Если просто хотел ребенка, то есть более простые пути, чем обременять себя женой…
Джейсон приложил к ее губам два пальца – помолчи.
– Все дело в тебе, Сэнди, – прошептал он мягко. – С самого начала. С того момента, как я тебя увидел, я хотел только тебя одну. Я ужасный муж. Я не могу… делать… все, что должен делать муж. Я не могу говорить все то, что следует говорить мужу. Прости меня за это. Если б я мог повернуть время вспять, то, возможно, не помчался бы в тот день по дороге и не свалился бы с велика, когда тот парень повернул передо мной вправо. И не увидел бы, как он встал надо мной…
Он покачал головой.
– Я знаю, что далек от идеала. Но когда я с тобой, когда я с Ри, мне хочется попытаться стать лучше. Возможно, мне никогда уже не стать снова Джошуа Феррисом. Но я очень стараюсь быть хорошим Джейсоном Джонсом.
Сандра плакала. Чувствуя слезы на своих пальцах, Джейсон поднял руку к ее лицу и провел пальцем по щекам, вытирая слезы. Он был особенно бережен с порезом на ее губе и синяком над виском; эту историю еще только предстояло услышать, но он уже знал – она наверняка разобьет ему сердце. Его жену избили, а его в этот момент не оказалось рядом. Его жене сделали больно, а он ее не защитил.
– Я люблю тебя, – прошептала она сквозь его пальцы. – Полюбила в тот день, когда родилась Ри, и с тех пор жду, когда ты тоже меня полюбишь.
