— Белокурая бестия, — усмехнулась Женечка.
— Можно сказать и так. Кстати, я русский нацист. Как вы относитесь к нацисткой русской идее?
— Равнодушно.
— Правильно. Женщины не должны интересоваться этими вопросами. Я вам симпатичен хоть чем-то? — неожиданно спросил он.
Женечка внимательно осмотрела его лицо:
— Вы обидитесь.
— Говорите.
— Мне кажется, вы не выросли. Даже Дмитрий, подросток в душе, и тот старше вас. А вы остались где-то в девятом школьном классе, хотя вам и тридцать лет. Что там Дмитрий! — даже я чувствую себя старше вас. Вы так рано и так упорно начали бороться со своим детством, что незаметно для себя сделали это целью и делом всей жизни. Вы до старости будете бороться с детством — пока не впадете в детство от этой самой старости. И круг замкнется.
— Вы, конечно, понимаете, что эти слова меня дразнят? — спросил Гордей.
— Конечно.
— Для чего же говорите это? Для обольщения?
— Нет. Просто захотелось вам сказать то, что я о вас думаю. Кстати, как вас зовут?
— Виктор. Почему захотелось?
— Виктор — победитель. Имя вас тоже смущало — всегда. Победитель без побед не бывает! Потому что… не знаю. Потому что вдруг показалось, что вы страшно одинокий человек. Настолько одинокий, что вам даже не от кого услышать честное мнение о себе.
— Вы меня пожалели?
— Да.
— Почему?
— Не знаю. Когда вы стали изображать сверхчеловека: ничего святого, нацизм и так далее, я увидела в вас человеческое. Оно понравилось мне.
— Вы с ума сходите. Вы знаете, как вы смотрите на меня?
— Нет.
— Вы смотрите так, будто вы уже любите меня до смерти.
— Всего лишь легкий интерес.
— Как же вы смотрите, когда действительно любите?
— Не знаю.
— Если бы у нас что-то началось, я рано или поздно просто убил бы вас.
— Вот и слава богу, что ничего не начнется.
— Слава богу, — абсолютно серьезно согласился он.
Тут подошел Дмитрий.
Женечка поднялась:
— Мы едем домой.
— А Гордей?
— А я остаюсь, — сказал Виктор.
— Мы так не договаривались! Ты обещал мне помочь, братан! Ты слово дал!
— Беру свое слово обратно.
— Сволочь!
…Всю дорогу до дому и весь остаток вечера Дмитрий допытывался у Женечки, о чем она говорила с Виктором.
Она честно ему все пересказала.
— Вот и славно! — повеселел Дмитрий. — А я уж думал, совсем дело швах. Скоро он тебя будет искать, а потом ты его будешь искать, у вас начнется романец, я тебя взревную, возненавижу, прогоню — и заживу наконец нормальной жизнью!
— С чего ты взял?
— С того, что я страшно умный. И вообще, будь благодарна мне до самой смерти. Если б не я, к тебе бы никто не притронулся. А я тебя расколдовал. Разве нет?
Женечка промолчала. Ее поразило, как Дмитрий сумел угадать вот это слово, которое она сама себе твердила столько раз до встречи с ним: РАСКОЛДОВАТЬ? Нет, все-таки он гениален, если не как художник, то просто как необычайно чуткий человек.
И Женечка в эту ночь так любила его, словно прощалась с ним, хотя прощаться не собиралась.
И Дмитрий оказался прав: уже через день, выходя с работы, она увидела знакомый черный автомобиль.
Открылась дверца, но никто не вышел.
Она сделала шаг к машине. Остановилась. Повернулась — и пошла по тротуару. Сделала несколько шагов, ожидая услышать, как захлопнется дверца. Но этого звука все не было.
Тогда она резко развернулась, пошла к машине, села в машину.
Виктор сидел, глядя в затылок водителя, нахохлившийся — и впрямь похожий на старшеклассника.
— Зачем вы вернулись? — спросил он.
— А зачем вы дверь не закрыли?
— Воздухом дышал.
— На этой улице? И разве у вас в машине кондиционера нет?
— Ладно. Что дальше будем делать?
— Не знаю. Давайте я все-таки выйду.
Он кивнул. Но тут же схватил ее за руку:
— Посиди еще.
— Мы уже на «ты»?
— Да.
— Ладно. Сижу.
Прошло не меньше пяти минут.
И Женечка поняла вдруг, что ей хорошо вот так сидеть и молчать с этим человеком. Она поняла также, что и он испытывает то же самое.
И еще прошло минут пять.
Дисциплинированный шофер тоже молчал, а руки его крепко сжимали руль, а спина была напряжена, словно он ехал по сложной скоростной трассе.
— Двенадцать, — сказал Виктор.
— Что?
— Двенадцать минут. Я загадал: если ты промолчишь не меньше двенадцати минут, мы поедем куда-нибудь.
