— Я могу набрать код, войти в твою лэтти, убить тебя и вернуться обратно. Никто не узнает, что я это сделал. А можно не убивать, просто забрать тебя с собой. Никто не узнает, куда ты девалась. А еще можно подсунуть вместо тебя двойника из другой вселенной, и тогда вообще никто не узнает, что ты пропала.
— Не, — сказала Сен. — Ты что? Еще одна я? Нанте.
— Ты так думаешь? Десять в восьмидесятой степени вселенных — это очень много. Почти наверняка хоть в одной из них найдется другая Сен Сиксмит. И эта Сен, возможно, по характеру совсем не похожа на тебя. Может, она богатая и знаменитая, а может — бездомная бродяжка. У нее могут найтись очень даже веские причины, чтобы стать тобой.
Сен беспокойно заерзала. Всплеск адреналина понемногу утихал, а от осознания, что ты — совсем не фантабулоза — уникальная личность, какой себя считала, всегда пробирает озноб. Эверетт хорошо помнил, что чувствовал, когда впервые по-настоящему понял — душой и сердцем понял — то, о чем говорил Теджендра. Миллиарды Эвереттов! Такое ощущение, что весь твой мир рухнул. Ты не такой уж особенный. Эверетт постепенно научился с этим жить, убедив себя, что все другие Эверетты далеко, в недоступных вселенных, он никогда о них даже не узнает и уж тем более не встретится с ними. Исключено, и точка.
Сен подобрала ноги, прижав колени к груди.
— А может, я как раз — одна-единственная? В разных мирах есть другой ты, говоришь? Но есть и такие миры, где нет никаких Эвереттов Сингхов. Там живут другие люди — много-много других людей. И кого-то из этих людей — миллиарды в разных вселенных, а кого-то — всего несколько тысяч, а кого-то сотня или вообще двое-трое. И должны же во всех мирах быть люди, которых только один! Это я и есть. Я знаю, я чувствую! Таких, как я, больше нет. Я — особенная.
Бэмс! На капот грохнулся стул и отлетел в сторону. Таксист резко затормозил, так что Сен бросило вперед, и она ударилась о спинку водительского кресла.
— Вылезай, приехали! — объявил водитель.
Пока Эверетт копался в рюкзаке, набирая нужное количество шиллингов, Сен вылезла из машины и застыла, руки в боки, с раскрытым ртом.
— Фантабулоза!
Улица была полна народом. Точнее, одними мужчинами. Они стояли плотной массой, спиной к такси, и напряженно за чем-то наблюдали. Какие-то волнующие события разворачивались дальше по Мейр-стрит. Все новые и новые мужчины, бросив свои прилавки и электропогрузчики, выскакивали из магазинов и складских помещений, выбегали из таверны «Небесные рыцари». В таверне не осталось ни одного целого оконного стекла. Куски разбитой мебели валялись вперемешку с осколками. Очевидно, заварушка началась именно здесь, а потом выплеснулась на улицу. В воздухе мелькали кулаки с зажатыми в них ножками стульев, летали бутылки и булыжники. Над всем этим стоял неумолчный рев, как на стадионе Уайт-харт-лейн в день розыгрыша кубка.
— Дра-ака! — завопила Сен. — Идем, Эверетт Сингх!
— Эй, а кто мне заплатит за капот? — вмешался водитель.
— Пришлите мне счет! — Сен послала ему воздушный поцелуй и, развернувшись на каблуке, бросилась в гущу событий.
— Вот каждый раз тут так! Зарекался же ездить в этот треклятый аэриш-таун, — бурчал таксист, уезжая.
Эверетт разобрал в общем гуле повторяющиеся нараспев слова: «Ринг! Ринг! Ринг!»
— Что там происходит?
— Ринг! — прокричала Сен в ответ. — На кулачках, без перчаток. И без правил. Драка, Эверетт Сингх! Давай сюда!
Эверетт однажды видел большую уличную драку. Дело нехитрое — стоило им с папой выйти из метро на станции «Вестминстер», чтобы купить билеты на новогоднее светомузыкальное шоу с фейерверками на Темзе, и тут же помимо своей воли они оказались посреди студенческой демонстрации протеста. Десять тысяч рассерженных людей, которые никуда не идут. Полицейские применили свою излюбленную тактику: загнали митингующих в узкую улочку, окружили щитами и верховыми лошадьми, сверху запустили вертолеты и так продержали всех не один час. Это у них называлось «взять в котел». Эверетт знал, для чего нужен котел: в нем варят. Вот и студенты варились-варились, да и закипели. Откуда-то со стороны площади Парламента покатилась волна шума. Эверетта с Теджендрой стиснули со всех сторон чужие тела. Где-то что-то делалось, но что и где? Эверетт совершенно растерялся от страха и восторга, чувствуя, что происходит нечто громадное, но не представляя, что именно и далеко ли это, и не обрушится ли на него в любую минуту. Ему случалось попадать в давку на футбольных матчах — здесь было совсем иное, невероятное и ужасающее. На мгновение он разглядел черные щиты и бронежилеты. Над толпой показались голова и плечи конного полицейского, на него сыпался град палок, отломанных от плакатов, с которыми шли демонстранты. Полицейские схватили и уволокли зачинщиков, а Эверетта с Теджендрой и еще десять тысяч человек продержали почти до десяти вечера и отпустили только после того, как проверили их документы, а их самих сфотографировали и отправили снимки в полицейскую базу данных.
