В положенный срок у Нары родились близнецы, рождения которых так ждал Вакор. Вакору нужны были не наследники, а повод для захвата власти в клане 'Кровавых Топоров'. Через час после родов в шатер, где лежала счастливая мать, заявились подкупленные Вакором шаманы клана, которые заявили, что Нара изменила мужу и родила детей от любовника, а самое ужасное от гвельфа. Отец Нары был убит в собственном шатре, и власть в клане перешла к Вакору. Клановый суд приговорил Нару к смерти, а 'гвельфийских выродков' отправили на переделку в шаков. Переворот в клане, убийство отца и отобранные дети, вывели Нару из прострации, и она в ночь, перед казнью подчинив себе охрану, вырезала судей и шаманов приговоривших ее к смерти. Вакор остался в живых только потому, что лично повез детей Нары в замок Таунод на переделку. После ночной резни Нара бежала из Таргании с воинами, оставшимися верными ее отцу, пересекла почти весь Геон и поселилась в пещере в Санпульском лесу.
Есть старая истина, говорящая о том, что власть захватить трудно, но еще труднее ее удержать. Вакор сумел с помощью подкупленных шаманов захватить власть, но после их гибели, лишился главной опоры в клане 'Кровавых Топоров' и быстро начал терять влияние. Главы семей не желали подчиняться Вакору и начались стычки с его охраной, набранной из родного клана 'Смертельных Черепов'. Уже через три года узурпатор имел только номинальную власть и многие начали вспоминать правление Тулая, отца шаманки. Нара могла вернуться в клан в любой момент, но стать вождем клана она не могла, им мог стать только мужчина. Главам семей клана такое положение было на руку, и клан фактически развалился на пять семейных подкланов.
Таргиня знала, что ее детей содержат в замке Таунод, но у нее не было, ни воинов, ни золота, чтобы их оттуда выручить. Поиски сыновей и вербовка союзников требовали большого количества денег, и Нара придумала, как их заработать. Еще в монастыре на острове Зурон она с подругами увлекалась косметической магией, для улучшения своей привлекательности и сумела разработать несколько новых рецептов для омолаживания кожи. В пещере Нара занялась косметологией серьезно и создала первую на Геоне клинику по омоложению. Слава шаманки постепенно росла, а вместе с ней и доходы. Через десять лет Нара сделала первую попытку вернуться в Тарганию, но претендент на ее руку оказался не умнее Вакора и был убит в какой-то мелкой междуусобице, а вместе с ним пропали деньги и возможность вернуться. Не прекращая поиски сыновей, Нара начала новую подготовку к возвращению на родину.
Сразу после рождения близнецов, таргиня поставила магические метки на своих сыновей, чтобы избежать подмены или иметь возможность найти их в случае похищения, что случалось с отпрысками богатых родителей. Поиски детей и месть стали смыслом ее жизни. Просто убить Вакора таргиня могла уже давно, но этого ей было мало, она мечтала найти сыновей и поставить их во главе клана 'Кровавых топоров', а род Вакора извести под корень. Поиски близнецов велись по всему Геону, но так и не дали результатов. Нара, пользуясь своими талантами 'видящей', организовала сверхдорогую лечебницу для стареющих дам, способных заплатить золотом за процедуры по омоложению, а на эти деньги готовила переворот в Таргании. Мы с 'Первым' заявились к ней в самый неподходящий момент, когда она разводила на деньги очередную богатую клиентку. Наре срочно требовались деньги на большую партию оружия для своих сторонников и для покупки необходимых ингредиентов для омолаживающих эликсиров. Рассерженная шаманка чудом нас не прибила и только магическая метка 'Первого', засиявшая как прожектор под воздействием ауры Нары, спасла нас. Появление на поле боя малхуса заставило задуматься шаманку и не продолжать бой.
Мне понадобилось с полчаса, прежде чем удалось переварить эту информацию. Из рассказа Нары следовало что 'Первый', родственник Виканы и не последний человек на Геоне. Пока я крутил в голове создавшуюся ситуацию, Нара приступила к расспросам, о жизни 'Первого'. Разговор происходил в довольно странном полуофициальном тоне. Нара и 'Первый' еще не привыкли друг к другу и стеснялись своих чувств.
