— Так ты не училась в университете?
— Нет. А зачем? Я всегда знала, чем хочу заниматься.
— Каким образом? — спросила Нелл. — Как ты вообще определила, что хочешь быть детективом? Ведь что-то навело тебя на эту мысль.
Брайони откинулась на спинку стула, нахмурилась и с минуту подумала, прежде чем ответить.
— Ты умеешь вытягивать истории из людей. Понимаешь, у меня была кузина. Мы в детстве играли вместе. Наши матери были родными сестрами. Когда ей исполнилось девять, она исчезла. По дороге из школы. Все с ума сходили. Не думаю, что моя мама спала больше часа кряду на протяжении многих недель. А тетя и вовсе была полностью раздавлена случившимся. Она целыми днями плакала, а потом из нее словно выпустили весь воздух, понимаешь? Она сидела за столом, ничего не делала и ничего не говорила.
— А что ты?
— Я начала играть в детектива. Я все время искала кузину, составляла списки того, что называла уликами. Я тогда толком не знала, что это такое, но понимала, что у полиции их нет. Девочку так и не нашли. Но в определенном смысле я до сих пор так и не перестала ее искать. — Брайони распрямилась, отхлебнула кофе. — Для меня это не просто работа. Нельзя вдруг встать и выйти из дела, даже если испытываешь кучу комплексов. Наверное, мне не нужно было все рассказывать тебе. Я никогда не говорила это тем ребятам, с которыми работаю. Они и так меня недолюбливают.
Нелл удивилась:
— Неужели? А мне казалось, у вас ведь хорошая команда.
— Я сначала сомневалась, но в конце концов оказалось, что это правда. А как ты? Теперь тебя все гладят по головке и твердят, что ты храбрая девочка. А потом все станут повторять, что тебе надо поскорее забыть обо всем. Никуда не денешься от банальных советов, такова жизнь. — Она пристально посмотрела на Нелл. — Слушай, ты выглядишь поразительно раскованной. Твои кузины рассказывали, что у тебя были приступы паники. Сейчас никаких признаков.
— Несколько лет подряд я страдала от ночных кошмаров и приступов паники, но знаешь что? Похоже, случившееся совершенно исцелило меня. — Нелл улыбнулась. — Шоковая терапия. Нет, серьезно. Когда произошла та, первая, история — в поезде, — как ты говоришь, меня все пытались успокоить, заставить забыть об этом. Но я не могла. Это стало частью моей жизни. Это было реальностью. И убийца, который сделал это, он бродил где-то в том же мире, что и я, и он знал, кто я такая. Когда он вломился в квартиру, я подумала, что нужно купить фотоаппарат. Все эти годы я не знала его в лицо, поэтому я хотела сфотографировать его, поймать врасплох. Я так и не смогла сфотографировать его, но зато хорошенько стукнула аппаратом.
Девушки дружно рассмеялись.
— Мне тоже интересно то, чем ты занимаешься, — призналась Нелл. — С тех пор как я попала в эту историю, у меня, видимо, возник вкус к расследованию преступлений. Здорово собирать улики. Как ты думаешь, а филолог, специалист по английской литературе, может стать детективом?
— Наверное, может, — ответила Брайони. — А почему бы и нет?
