Когда поезд подходил к месту моего назначения, сумерки уже начинали сгущаться. Я посмотрел на часы: до долгожданной встречи оставалось чуть более получаса. Я сошёл с поезда, взял первый попавшийся кэб и направился к дому Челенджера. У ворот меня уже ожидал единственный слуга профессора, худощавый Остин.
- Добрый день, мистер Меллоун, - как всегда осторожно и вежливо произнёс он.
- Здравствуйте, Остин.
- Профессор Челленджер ожидает вас в своем кабинете, прошу за мной.
Я направился вслед за ним, в огромный и роскошный дом Челенджера.
К моему удивлению мебель в доме, а так же почти все предметы и вещи оказались накрытыми простынями, а все ковры, картины и другие мелкие украшения были попросту сняты и куда-то убраны. 'Видимо, профессор действительно собирается надолго на восток ', - подумал я.
Из-за этих изменений каждое сказанное слово и стук ботинок о полированный пол теперь гулко раздавались по всему дому. Огромная люстра, висевшая на потолке посреди обширного и высокого входа в дом, не горела, а также была накрыта простынёй, поэтому свет проходил сюда только через окна.
Остин указал на дверь на втором этаже и удалился, а я подошёл к лестнице и быстро поднялся по ней наверх.
'Интересно, - подумал я, прежде чем открыть дверь, - пригласил ли он Саммерли с Рокстоном?' Я понадеялся на положительный ответ и дернул за ручку двери. Дверь легко распахнулась. Я угадал: все трое сидели за столом, дружно о чём-то беседуя.
- А вот и наш юный друг! - воскликнул лорд Рокстон, сидевший лицом к двери и поэтому пер-вым заметивший меня.
Все встали, спеша поприветствовать меня, действительно, самого молодого в нашей компании.
- Ну, не такой уж и юный я уже, - улыбнулся я, обмениваясь с друзьями крепкими рукопожа-тиями.
Все, как и я, радовались встрече, как радуются истинные друзья, давным-давно не видевшиеся друг с другом. В это время часы на стене, единственное в комнате, что осталось не снятым, пробили шесть часов и Челенджер, как настоящий хозяин, пригласил всех на ужин. Как для ужина, это время, конечно, было достаточно ранним, но профессор объяснил эту спешку тем, что предстоит многое рассказать о предстоящей экспедиции, ради чего можно и пренебречь традицией.
В столовой суетилась его жена, Джесси, раскладывая на столе приборы с множеством разнооб-разных яств, источающих приятно раздражающие аппетит ароматы.
Когда мы сели за стол, то оказалось, что на нём действительно достаточно много блюд, заслужи-вающих самых высоких оценок, не только за аромат, но за вид и, конечно же, за вкус. Кроме варёных крабоидов в масле там также был жареный лосось, салаты и много чего другого, ничем не уступаю-щего всем остальным блюдам по всем признакам.
- Только моя Джесси умеет так вкусно готовить еду, джентльмены! - восклицал Челенджер, раздавая комплименты жене и одновременно большими порциями отправляя еду в рот - это было в духе профессора.
- У меня просто нет сил спорить с вами, - разводил руками лорд Рокстон, который между тем был гурманом и сам умел прекрасно готовить. - Я действительно никогда ещё так вкусно не ел!
Действительно, чего не скажешь, лишь бы задобрить гостеприимного хозяина.
За ужином мы опять вспоминали те старые добрые времена, когда мы сновали по миру в поисках приключений.
Пока мы говорили о том, о сём, я между делом разглядывал лица моих друзей, которых я уже не видел очень и очень давно.
Неутомимый и всегда первый во всём Челенджер слегка изменился: его лицо покрыли глубокие, ранее практически не заметные морщины, а чёрные, как смоль, длинные волосы пронзили редкие, но всё же седые волоски. Однако всё остальное - огромная голова с большими ртом и глазами, прямым коротким носом, и огромной чёрной бородой всё также бодро венчавшей низкую, но сильную плечистую фигурку профессора - осталось таким же, каким я запомнил его ещё с нашей первой встречи, произошедшей именно в этом доме. Кроме того, мне даже на мгновение показалось, что жёсткий и резкий темперамент, который всегда так отличал его от других, как будто даже смягчился.
