«Отвадить надо девчонку, проходу от нее нет», - решил Петька и как-то раз без Саньки, когда Маша пришла к мальчишкам, он предложил сыграть в «голы руки не казать».
- Сыграем, сыграем! - обрадовались ребята.
Каждый обернул руку зеленым лопухом, сорвал длинный стебель крапивы. Потом все запели: «Голы руки не казать, голы ноги не казать», принялись бегать друг за другом и хлестать крапивой по босым ногам и рукам. Сначала Маше такая игра понравилась: бегаешь, визжишь, увертываешься. Но рукава кофты были коротенькие, юбка по колени, и девочке доставалось больше всех. Руки и ноги у нее покрылись красными волдырями, на глазах выступили слезы. «Хоть бы конец поскорее», - думала Маша, но мальчишки разошлись - прыгали вокруг нее, хохотали, размахивали крапивой.
Тут Маша и разъярилась. Нарвала большой пучок крапивы и, забыв про все правила игры, как веником принялась направо и налево хлестать мальчишек: по рукам, по спинам, по головам. Девяткину досталось больше всех. Отступили мальчишки и с тех пор побаивались прогонять Машу от себя.
Санька наконец нашел около дороги старую веху, обломал сучья и, покосившись в сторону - здесь ли еще Маша, - подошел к воде.
Вскоре широкая, устойчивая льдина, похожая очертаниями на Австралию, ударилась о берег. Санька прыгнул на нее и оттолкнулся шестом.
Течение подхватило льдину, покружило на месте, потом понесло вперед и с размаху ударило в ледяной затор.
«Австралия» раскололась пополам, но Санька одним прыжком перескочил на другую льдину, потом на третью, четвертую…
Маша не сводила с него глаз.
Вот Коншак - это мальчишка! Всегда он придумает такое, от чего дух захватывает.
Недаром стожаровские мальчишки, особенно с Большого конца, считают Саньку первым смельчаком и без спора признают его своим коноводом.
Сделав последний прыжок, Санька выскочил на противоположный берег реки. Сорвал с головы пилотку, покрутил ею в воздухе и что-то закричал; шум ледохода заглушал его голос.
Тогда Санька показал рукой в сторону - мол, все идите к мосту, там встретимся.
Мальчишки переглянулись. К лицу ли им отставать от своего коновода?! Вооружившись шестами, они подошли к воде.
Первым прыгнул на льдину большеголовый, приземистый Степа Карасев, которого за его широкие плечи и маленький рост звали Степа Так-на-Так.
- Главное - быстрота и натиск! - напутствовал его Девяткин.
За Степой перебежал реку рыженький Ваня Строкин.
Дошла очередь до Девяткина. Он довольно смело прыгнул на льдину, но потом оступился, зачерпнул сапогом воду и вернулся обратно на берег:
- Еще утонешь! Жуткое дело!
- «Мы с Коншаком»! - с презрением сказала Маша. - А еще друзья-приятели по гроб жизни.
- Ну что ж по гроб жизни! Приятель в омут полезет, и я за ним? Спасибочки!
Неожиданно Маша выхватила у Петьки из рук шест и прыгнула на льдину.
- Умалишенка! - закричал Петька. - Утонешь!
Но Маша только помахала ему рукой.
Сначала все шло хорошо. Девочка легко перепрыгивала с льдины на льдину и вскоре была уже далеко от берега. Но тут произошло неожиданное: льдины раздвинулись, как тяжелые створки ворот, посредине реки образовалось широкое разводье, и маленькую льдину, на которой стояла Маша, стремительным течением понесло к мосту, к деревянным быкам, где лед дробился на мелкие куски, где все кипело и пенилось, как в котле.
Санька закричал, чтобы девочка сильнее гребла шестом. Маша старалась изо всех сил. Неожиданно она поскользнулась и уронила в воду шест. Река, точно поняв, что девочка лишилась последней защиты, еще быстрее понесла льдину к мосту.
Санька с приятелями не знал что делать. Он метался по берегу, размахивая руками, потом кинулся в сторону от берега, к сараю, около которого лежала вверх дном тяжелая черная лодка.
На помощь подоспели Степа Так-на-Так и Ваня Строкин. Втроем они перевернули лодку и поволокли ее к берегу.
- Ребята, она ж худая! - с отчаянием закричал Степа, показывая на пробоину в днище.
Санька оставил лодку и побежал к реке. С противоположного берега до него донесся истошный тонкий голос Девяткина:
- Тонет! Караул!.. Спасайте!..
