— Хорошо, — сказал стоявший. — У тебя все хорошо. Кто ты?
— Я? — Вопрос немного удивил его, тут все было вроде бы ясно. — Я — это я.
— Ну, а ты — кто такой?
Да, правильно, был в этом вопросе некоторый смысл. Он ведь должен был кем-то быть, иначе все получалось слишком неопределенно.
— Вспомнил! Я — Ульдемир!
И сразу же все встало на свои места. Он рывком сбросил ноги на пол. Мир колыхнулся, но устоял. Ульдемир осмотрелся, нелегко, как чужую, поворачивая голову.
— Где я? Что было? И где… все?
Маленькая заминка произошла в сознании, когда возникал этот третий вопрос. Сначала получалось по-другому: где она? И лишь что-то непонятное заставило его сперва спросить обо всех.
Стоявший кивнул, как учитель, подтверждающий правильность ответа.
— Можешь звать меня Мастером.
Это было сейчас не так-то и важно для Ульдемира, и он только машинально кивнул.
— Что с нами случилось?
— Катастрофа.
Слово больно ужалило Ульдемира, вкус его был горько-соленым. Слово источало стыд и обиду. С ним не хотелось соглашаться.
— У нас все было в порядке!
— Вы ни в чем не виноваты.
— Пространство было чистым и спокойным!
— Да. То есть то в пространстве, что вы способны воспринимать.
Это могло показаться вызовом — или приглашением к вопросам. Но Ульдемир не стал отвлекаться.
— Корабль был совершенно исправен!
— Справедливо, Ульдемир.
— Что же произошло?
— То, что не зависело от вас. Так ли уж это важно? — Мастер подумал. — Некогда вы не знали о микробах. Воздух казался чистым. Но люди заболевали. И гибли…
— Как нас спасли? Ведь вблизи никого не было.
— Это оказалось нелегко. Однако вот ты сидишь и говоришь со мной.
— Я. А другие?
— С ними тоже благополучно.
— Все живы?
Мастер помолчал, словно раздумывая.
— Ты увидишь.
— Я спрашиваю: все?
— Я ведь не знаю, сколько вас было.
Да, конечно; откуда ему знать? Кстати, а кто он вообще такой, этот Мастер? Откуда взялся? Что это за мир? Как они успели?.. Вопросы нахлынули вдруг, словно плотина рухнула под мягким и неодолимым напором. Но это — ладно, сейчас не это самое главное.
— Сколько нас было?
Он стал считать, вспоминая имена. Они выскакивали в памяти в нужном порядке, словно кто-то нажимал на клавиши. Уве-Йорген. Георгий. Рука. Питек. Астролида… Как-то получилось, что она назвалась тогда, когда подошла ее очередь по судовой роли, хотя она-то была в памяти все время; она, а не имя. Имя всплыло сейчас. Значит, пять. И четверо ученых. Девять? Так получалось. Но было в цифре какое-то несоответствие. Незавершенность. Ульдемир сосредоточился, но не вспомнил. Значит, все же девять.
— Девять человек.
— В таком случае, все.
Ульдемир перевел дыхание.
— Все живы?
— Да. Хотя, — Мастер предварил новый вопрос, — увидеться вы сможете не сразу. Ты еще слаб, да и они тоже.
Немного придете в себя. Тогда.
— Спасибо, Мастер.
— У нас говорят: Тепла тебе.
— Вот как? Забавно… У вас, наверное, стоят холода?.. Тепла тебе, Мастер. Вы оказались рядом в самое время. Тепла тебе. Так где же мы? На корабле? Это ваш корабль? Я и правда еще не пришел в себя как следует: тебя вижу четко, а дальше какой-то туман. Откуда вы? Куда летите? Экспедиция? И… — Ульдемир вдруг запнулся. — Как можем мы понимать друг друга? Вы тоже — потомки Земли? Древних переселенцев? Конечно же! Ты — человек, как я, как все мы…
— Да, Ульдемир, все мы — люди. Потомки ли мы Земли? Вряд ли. Скорее можно было сказать наоборот… Но все мы — люди, и поэтому понимаем друг друга.
— Но ты говоришь на языке Земли! Именно говоришь!
— А хочешь — поговорим по-русски?
— Откуда ты знаешь?..
Мастер поглядел чуть насмешливо:
— У меня способности к языкам.
Это вдруг показалось смешным Ульдемиру, страшно смешным, ну просто до невозможности! Он захохотал — все сильнее, резче, громче, не мог уже остановиться, это истерика была, смехом исходил, исторгался из Ульдемира ужас, тяжесть, отупляющая непостижимость случившегося… Мастер ждал, глядя на него, пока Ульдемир не перестал наконец смеяться, утомившись.
— Можешь снова лечь. Набирайся сил. Потом, когда отдохнешь, проверь все.
— Что проверить?
— Себя самого.
— Опять смешно. Что мне в себе проверять? Биографию? Чистоту помыслов?
