Вот что увидели люди взглядом глаз и взором сердца за несколько безмолвных секунд.
Потом кузнец Сакс сказал:
— Да, Ульдемир, мы живем в хорошем мире. Он все равно хорош. Вот мы не захотели жить в городах, ушли в лес и живем, порой недоедая и не получая новой одежды. Мы сделали так потому, что нас обуревают мысли и желания, которым в Уровне нет места. Мы хотели уйти от Уровня — и ушли; но ведь Уровень ни в чем не лгал нам, и пусть мы не согласны с ним — но мы не враждуем с ним, ведь в мире хватает места для всех. А если кто-то начинает обвинять наше солнце, а значит, и весь наш мир, мы никак не можем поверить. В чем же, по-твоему, Хранители Уровня не были правдивы с нами?
— Говорили ли они когда-нибудь хотя бы кому-либо, — начал я свой ответ, — что этот прекрасный мир на самом деле построен на костях и крови других людей? Знаете ли вы, что стало с людьми, жившими тут до вас? Кто убил их? Кто разрушил их город, от которого остались развалины, погребенные теперь под землей?
— Откуда ты знаешь, что их убили? Может быть, это была болезнь, и они умерли…
— Здесь был не такой город, какие существуют сейчас при Уровне, — возразил я. — Здесь был город со множеством таких вещей, которые вы сейчас еще только пытаетесь придумать, хотя люди знали их задолго до вашего рождения! Кто убил людей и разрушил город? Не те ли, кому был нужен тот самый Уровень, с которым вы не хотите согласиться? Ну, а если завтра ваши дети снова построят тут такой город — что будет тогда?
Теперь на поляне поднялась настоящая буря. Гремели голоса. Взлетали кулаки.
— Не верим!
— Докажи!
— Я могу доказать! Но что толку доказывать вам — вы так уверены в безгрешности своего мира…
— Докажи нам! И если мы поверим…
— Ну что же будет тогда? — подзадорил я.
— Докажи нам! Сейчас же! Идем! И если ты прав, тогда-тогда мы будем говорить дальше. Тогда ты объяснишь нам, кто ты, зачем пришел к нам и зачем начал весь этот разговор.
— Тогда вы согласитесь пойти и сказать Хранителям Уровня, что не верите им? Но что в этом толку? Вас несколько сот, а сколько всего людей на планете?
— Конечно, намного больше. Но тогда мы пойдем в столицу. Мы будем говорить людям, кричать им: Уровень построен на крови, это нечестный Уровень! Скажи, а ты знаешь, что мы должны будем делать дальше?
— Знаю, кузнец.
— Покажи нам тот город! Иди, мы за тобой!
* * *
Люди покинули лес.
Колонна двигалась на столицу, и я вел ее.
Это была странная колонна. Она двигалась с лязгом, скрипом, свистом. Нарушители Уровня, Конструкторы странных вещей, наступали на столицу во всеоружии.
Грохотали паровые телеги. Их было четыре, ни одна не походила на другую.
На одной из телег было установлено грозное оружие: в толстом цилиндре было высверлено множество отверстий — каналов, и в каждый был заложен пороховой заряд и забита пуля. На Земле в свое время из такой конструкции родился пулемет. Тогда люди сгоряча решили было, что войнам пришел конец…
Лесные жители несли ружья, что заряжались не круглыми, как до сих пор, но продолговатыми, заостренными пулями. В стволах ружей были сделаны нарезы, заставлявшие пулю вращаться в полете.
Человеческая мысль во второй раз шла однажды уже пройденным путем, и это не веселило меня, но другого выхода сейчас я найти не мог.
Другие люди были вооружены арбалетами, тетива которых натягивалась одним движением рычага.
Иные — пращами, при помощи которых можно было метать не камни, но пороховые заряды.
Еще какие-то шагали на высоких ходулях, на которых передвигались быстро и ловко, не оступаясь и не падая. Они были вооружены длинными, тонкими пиками с режущими наконечниками.
И еще. И еще…
Люди шли, чтобы низвергнуть Уровень, утаивший от них, что в прошлом уже существовала — здесь, на их планете — гораздо более искусная цивилизация, которая была предательски уничтожена, после чего жизнь повернула вспять, возвратилась в сухое русло и теперь впадала не в бескрайний океан, а в болото с тухлой водой.
Люди шли, исполненные гнева и решимости.
Я по праву шагал впереди колонны, оставив Анну в лесу, товарищей — под огнем, катер — мальчишкам…
Я призвал их идти, заставил их поверить мне, потому что лишь поверив, они смогли бы принять все наши откровения о судьбе их звезды и всей планеты, принять наши планы спасения и заставить принять эти планы и всех остальных людей, начиная с правительства. Я призвал их — и теперь у меня не могло быть иной судьбы, чем та, что постигнет их.
