— О… и, возможно, ты также захочешь надеть шарф — у меня есть один в моей сумке, если хочешь, — зовёт она, юмор в её голосе тяжеловесный и оскорбительный.
Я осторожно пробегаюсь кончиками пальцев по укусам на моей шее, чувствуя воспаленную, но сладкую боль свежего синяка. Он сказал, что собирается пометить меня, и он это сделал. Я не собираюсь скрывать это.
Быстро плеснув воды себе в лицо, я протираю его своей теперь уже уничтоженной рубашкой, натягиваю чистую майку через голову и возвращаюсь обратно к Фей, мои отметины видны и не скрыты.
— Я не стыжусь, — смело заявляю я, ожидая её реакции.
— Я никогда и не ожидала, что ты будешь, — отвечает она, соглашаясь.
— Я прикрою их, когда мы приедем на виноградник. Я понимаю, что они могут быть спусковыми механизмами для других из моего мира, и что они могут видеть эти отметины не так, как это делаю я.
Она кладёт лёгкий шифоновый шарф в мою руку, пока берёт мою ладонь в свою, и мы направляемся к двери.
— И как ты рассматриваешь их? — с лёгкостью выясняет она.
Когда мы выходим на скрипучее деревянное крыльцо на звук подъезжающего автомобиля, я знаю, что Грим там, среди мужчин, забирающих нас к реактивному самолету, и честно отвечаю ей.
— Как обещание.
Глава 24
Грим
Два дня, как она уехала.
Два дня — это слишком долго.
После того как я заставил её кончить на мою руку, слушая, как у неё перехватило дыхание от удовольствия, я жаждал большего.
Я оставил её, сидящей за столом с отметинами от укусов на её шее, её светлая рубашка восхитительно влажно прилипла к твердым соскам, щёки покраснели от возбуждения, а её аромат словно прилип к моей коже. Затем я ушел, и с тех пор мне тяжело.
И вот теперь я протискиваюсь в заднюю часть двенадцатиколёсного грузовика, заполненного собачьими клетками, полными связанными с заткнутыми ртами девочками. Зловоние мочи и страха обжигает ноздри и взывает к моему внутреннему Дьяволу.
Обмен с террористической сетью ячейки группировки прошел без помех, тот ублюдок стремился получить в свои руки оружие и не обратил внимания то, что происходило прямо перед их носами. Мы оставили голландский порт Роттердама с контейнером, наполненным собственностью, чтобы направиться к Эйндховену. После почти двухчасовой поездки грузовик, наконец, замедлился, и, в соответствии с планом, въехал на пустой участок, расположенный в десяти минутах от «Королевства».
Задние двери со скрежетом открываются, и луч прожектора бьёт меня в лицо.
— Тут, кажется, комфортно, брат, — вслух размышляет Люк.
— Пошёл на хер, брат, — глумлюсь я в свою очередь. — Я хотел бы посмотреть на тебя втиснутого между всей этой грязью в течение двух часов.
Несколько девочек вокруг меня начинают хныкать, когда они предполагают, что мы прибыли в их новой дом. Я не буду их успокаивать, даже если б я мог, поскольку в моём наборе навыков нет починки сломанных кукол. На самом деле, нам нужно, чтобы они верили, что по-прежнему находятся в опасности для того, чтобы разыграть всё то, что мы спланировали.
Люк игнорирует моё нытьё и сообщает мне:
— Мы получили сигнал от Джеймса. Обе цели на месте.
— Бл*дь, давай-ка за дело, — восклицаю я, демонстрируя свое рвение ударом кулаков по клеткам вокруг меня и взамен получая сладкие звуки хныканий и рыданий.
— Успокойся на хрен, — приказывает Люк, выключая прожектор и погружая заднюю часть грузовика во тьму.
— Довольно скоро ты получишь своё веселье. Не обязательно и дальше терроризировать собственность. Кроме того, я не могу переносить это зловоние.
Затем дверь с хлопком закрывается, замок запирается. Мгновением позже возобновляется грохот двигателя, и мы несёмся вперед, навстречу нашей миссии.
Когда отсчитываются последние мили, моё предвкушение набирает силу до тех пор, пока я не начинаю гудеть от переизбытка энергии. Мой язык снова и снова пробегается по передним зубам, дыхание вылетает со свистом между этими двумя ритмичными шумами. Я вытаскиваю «Мисси» из ножен, чтобы водить её тупым краем вверх-вниз по бедру. Её знакомый вес в моей руке объединяется с успокаивающимися движениями моего Дьявола, и их как раз достаточно, чтобы удержать его на поводке.
