Двадцать минут спустя, с приглушенным стуком, Оливия заглянула в дверь. – Могу я войти?
Эмили кивнула.
Оливия села на кровати. – Мне очень жаль, Эмили. Я не должна была это говорить, - прошептала она, заправив светлые волосы за ухо, ее глаза были полны сожаления. – Ты через многое прошла. Я просто хочу видеть тебя счастливой.
- Я счастлива, Лив. Пожалуйста, верь мне, когда я это говорю. Я просто не могу тебе позволить себе так вести рядом с ним, - сказала она, садясь. - Из-за вас двоих у меня будет нервный срыв.
После очень долгой минуты, Оливия выпустила тяжелый вздох. – Хорошо – но только ради тебя, потому что я люблю тебя до самых гребаных кусочков – я не буду ничего ему говорить. Ты понимаешь, как тяжело это будет для меня, цыпочка?
- Я понимаю, - сказала Эмили. - И именно поэтому я люблю тебя до самых гребаных кусочков. - Они наклонились и крепко обнялись. – Я собираюсь убедиться, что он извинится за то, что наговорил тебе.
Оливия издала смешок. – Мне не нужны его извинения, Эм. Кроме того, он не прав. Я не лесбиянка. Я за равноправный выбор любовников. Я люблю как мужчин, так и женщин, дорогая.
Покачав головой, Эмили рассмеялась.
Оливия встала и подошла к двери. – Я не хочу это говорить – о боже, меня передергивает… Она выровняла дыхание и закатила глаза. – Но придурок – кстати говоря, я не перестану использовать его прозвища – прав. Большая часть района Бушвик не безопасна. Я думаю, у тебя еще будут варианты. Просто подожди – вот увидишь.
Слабая улыбка появилась на губах Эмили. – Спасибо. Я приму от вас обоих ваш совет и подожду.
Оливия послала поцелуй и вышла из комнаты.
Позвонив Диллану, и яростно настаивая, что он должен извиниться перед Оливией, Эмили попыталась заснуть. Она чувствовала себя неудобно в постели, так как ее мысли возвращались обратно к Гэвину. Она попыталась побороть свои эмоции, напоминая себе, что любит Диллана, но Гэвин внедрился в ее мысли, как маленький подлый паразит. Его врожденная харизма сгущала воздух, которым она дышала, когда была возле него. Его идея якобы дружбы между ними казалось невозможной, чем больше она думала об этом. Это было слишком опасно.
В то время как ее сознание медленно отходило ко сну, ее разум пытался бороться против того, что ее тело уже знало. Она хотела его, и хотела очень сильно.
Но к черту его, и этот чертов поцелуй.
Глава 8
К черту самоконтроль
Следующие несколько недель Эмили непринужденно занималась рутинной работой в ресторане и была счастлива, что Диллан подстроился под свое нормальное расписание. Он перестал появляться так поздно по вечерам. Жизнь Эмили начала успокаиваться. Диллан договорился с несколькими своими клиентами, занимающими высокие посты в департаменте образования штата Нью-Йорк, о предоставлении Эмили полной ставки на должность преподавателя в Гинвич-Виллидж (квартал на западе Нижнего Манхэттена). Она восхищалась мыслью, что меньше чем через месяц сможет начать работать по специальности, над получением которой так много работала в колледже и еще более счастлива от мысли, что будет работать с первоклассниками. Именно с первоклассниками она хотела работать, поскольку считала, что начальная ступень обучения – самая важная для ребенка.
- Ты почти готова, детка? - нетерпеливо спрашивает Диллан, ожидая её на диване.
- Дай мне еще две минуты, - сказала она, укладывая последние несколько локонов в прическу.
Она изучила свое отражение и пришла к выводу, что, несмотря на непокорность своей золотисто-каштановой копны, она справилась. Сочетая коричнево-зеленое платье в стиле «бохо» с длинными локонами, она схватила пару коричневых туфель и прошла в гостиную.
- Ты выглядишь довольно изысканно, - подметил Диллан с улыбкой и направился к ней, - Волнуешься?
- Волнуюсь, но ты не должен, - обняла его за шею с туфлями, свисающими с пальцев, - на мне достаточно одежды.
- Да, но у тебя нет ни одной из бутика на Пятой Авеню, – притянув её ближе, выдохнул в щёку, - И, кстати говоря, я бы хотел тебя в более сексуальном белье оттуда.
- Держу пари, хотел бы, - ответила она, изогнув брови.
Он, наклонив её шею назад, покрыл её поцелуями.
