Столица феодоритов - страница 25

Всевозможные ювелирные украшения из бронзы, меди и серебра — серьги, кольца, нательные кресты, ажурные пуговицы — изготовлялись местными ювелирами, изделия которых могли проникать на поселения княжества Феодоро и за его пределы. Местного производства и многие предметы из кости — украшения шкатулок, коробочки, пуговицы, резные накладки ножей и мечей и проч. Все это изделия искусных рук, украшенные затейливым орнаментом.

Кожевенное ремесло, по-видимому, также получило значительное развитие в столице феодоритов. Мы уже не раз упоминали о Кожевенном овраге, названном "в честь" ремесленников-кожевников. В его верховьях и сейчас видны высеченные в скале глубокие чаны для вымачивания и дубления кожи. Шкуры, первично обработанные, поступали сюда из окрестных поселений.

Простое население Феодоро носило домотканые одежды. Прядение, а вместе с ним вязание и ткачество были высоко развиты на Мангупе и в других местах — этим занимались в каждом доме. Везде в изобилии найдены глиняные пряслица.

Несмотря на потерю Балаклавской бухты, захваченной генуэзцами, Мангупское княжество успешно торговало с заморскими странами. Выход к морю открывал ему возможность самостоятельно продавать не только свою, главным образом сельскохозяйственную, продукцию, но и быть посредником в морской торговле Крымского ханства, Османской империи и далеких восточных стран.

Медные вещи, найденные при раскопках города (ритуальное «копье», цепи от хороса, гвозди, пуговица-бубенчик)

Торговля шла в основном через Каламиту, процветание которой началось после угасания Херсона. Старый торговый путь из степей в Херсон заканчивался теперь возле этой укрепленной гавани. Внутренние торговые пути княжества тоже подходили к ней по речным долинам. В XV в. она указывалась на морских картах многих стран в числе основных морских портов того времени. Не случайно поэтому во время археологических раскопок, проводившихся в Каламите, найдено большое количество обломков посуды из Малой Азии, Средиземноморья, Закавказья и других земель Востока и Запада.

В самой столице княжества посуды этой и прочих привозных вещей оказалось тоже немало. По-видимому, князь, члены его семьи и приближенные носили одежду из привезенных с Востока тканей — шелка и парчи, украшали себя восточными ювелирными изделиями, пользовались богатым заморским оружием.

Интересны находки оконного стекла и стеклянных изделий, особенно привозных. Среди них привлекают внимание фрагменты широкогорлых стеклянных сосудов из венецианского стекла — красного, темно-зеленого, молочного цветов. Но, пожалуй, наибольший интерес представляют фрагменты синего стекла с эмалевой росписью белыми и красными полосами, поражающего яркостью красок.

Ювелирные изделия (из раскопок Мангупа)

В культуре столицы феодоритов чувствуется весьма заметное иноземное влияние. В орнаментальные украшения дворца, цитадели и большого храма многое пришло из Византии, Армении, Малой Азии. Во фресковой росписи, наряду с византийской основой, улавливаются веяния итальянского ренессанса. Постоянные экономические и политические связи с соседями способствовали, надо полагать, культурному взаимовлиянию. Не исключено поэтому, что и Мангупское княжество, в свою очередь, могло оказать известное влияние на быт и культуру ближайших соседей.

Широкому культурному обмену способствовали родственные связи правителей Мангупа с другими государями, о чем говорилось выше. В те времена семейные дела князей, королей и прочих «самодержцев» были неотделимы от государственных дел, и фамильные интересы правителей часто становились интересами страны в целом. Поэтому для историка важно и то немногое, что известно о «хозяевах» Мангупа.

Конкретных данных о раннем этапе истории княжества очень мало. В частности, остаются неясными имена первых его князей. Этому вопросу посвятили не одну страницу своих трудов виднейшие исследователи крымского средневековья^>37.

Не раз высказывалось предположение, что исторически известные князья Феодоро сродни знатным выходцам из Трапезунда, принадлежавшим к вельможному армянскому роду Гаврасов, которые появляются в Крыму уже в XII в. в качестве византийских наместников (топархов). Вполне возможно, что до них, а затем вместе с ними — в силу родственных уз — владельцами Мангупа были потомки местной феодализировавшейся знати, принявшей христианство и подчинившейся Византии.