Лео первым сообразил, чем запахло, и скоропостижно удрал в неизвестном направлении недели три назад, тем самым похоронив потенциального жениха в своем лице. Король, естественно, пришел в ярость, и заявил, что если его найдут, однозначно женят его. Эх, плохо Его Величество знает Лео. Его найдут, только если он сам этого захочет. А вот Рен брата знает и понимает, что если в ближайшее время Лео не найдут, то жениться придется ему. И вот сегодня, помимо очередного любовного послания, пришло письмо от Рена. Пишет, что тоже решил схорониться в маленьком особняке в окрестностях Ренна, который был куплен как раз на подобный случай. Само местечко замечательное, к тому же о нем никто, кроме нас троих, не знает, даже отец. Представляю, как Его Величество рвет и мечет. А нечего своих верных подданных силой женить!
Все это, конечно, хорошо, только надо же что-то делать. И, сдается мне, приобщаться к решению проблемы придется и мне.
Габриэлла
С тех пор господин приглашал меня на прогулку каждый день. У нас было свое любимое место: раскидистый клен на холме, с привязанными к одной из его веток качелями. Иногда мы садились на них вдвоем, и Ренарду приходилось обнимать меня и крепко прижимать к себе, а я боялась взглянуть прямо на него, чтобы он не увидел, что у меня на лице нет ни капли смущения. Но чаще он качал меня и ради смеха прыгал прямо под качелями и перекатывался по земле так, что я каждый раз чуть-чуть не задевала его ногами.
Каждый раз мне хотелось смеяться в голос, глядя, как взрослый мужчина веселится, как ребенок. Ренард любил играть со мной в салочки, причем когда водил он, то не салил, а неизменно хватал в стальные объятия и порой долго не хотел отпускать. Поначалу я слабо трепыхалась в его руках, всего лишь делая вид, что хочу вырваться, а потом и вообще перестала как-либо сопротивляться. Самой наскучило притворяться да и врать самой себе, что не желаю его объятий.
Узнала я и какие вопросы ко мне были у господина. Оказалось, он хотел выведать обо мне все, что только можно, причем сначала опросил всех слуг и только потом принялся за меня. Начал он с утверждения, что я из благородной семьи. Когда же я попыталась сделать круглые глаза и скривить лицо в удивленной физиономии, Ренард только тихо посмеялся и сказал, что лицемерить у меня получается неважно. По его словам, все мои манеры указывали на высокое происхождение: речь, этикет, общении с хозяином, отношение к перспективе ублажать того же самого хозяина ночами и не только. Я была вынуждена признать, что он прав. Наверное, черная девка была бы рада до визга стать подстилкой знатного дворянина и не только позволила бы поцеловать себя, но и сама разделась бы и сразу, без лишних разговоров и моральных терзаний, улеглась бы на кровать.
Кстати, первый раз Ренард поцеловал меня на том месте, где мы впервые встретились и практически при тех же обстоятельствах. Я снова решила поплескаться в манящей воде, теплой, как парное молоко, и совсем не заметила, как сзади меня вынырнул мужчина и привычно схватил в крепкие объятия.
— Попалась, — шепнули мне в макушку.
— Месье Ренард! Отпустите немедленно!
Как ни странно, моя просьба была тут же исполнена. Удивленная, я обернулась к нему, предварительно отплыв на пару шагов, и натолкнулась на пристальных взгляд пронзительно синих глаз.
— Зачем вы это сделали?
— Хотел проверить, умеешь ли ты краснеть, — получила, по видимому, честный ответ и лукавую улыбку.
— Я не краснею, но это не значит, что мне не бывает стыдно, — почему-то призналась я.
— Я не знал этого, поэтому и подумал тогда, в первый вечер, что ты просто так кокетничаешь со мной и притворяешься, скромно потупив взор.
Скажи… ты ведь тогда убежала не потому, что я неприятен тебе.
— Вы — нет, но ваши прошлые намерения — да, в высшей степени неприятны, — нарочно подчеркнула, на какое отношение надеюсь, потому что порой в голову закрадывались мысли, что однажды Господин может пригласить провести тихое утро с ним… после бурной ночи, соответственно, с ним же.
— А если бы… — Ренард начал опасно приближаться. — А если бы я сказал тебе, что мои нынешние намерения кристально чисты и более чем невинны, ты бы поверила мне?
