Два года тому назад у одной маленькой детройтской школьницы рентгеновским исследованием была обнаружена легкая форма детского туберкулеза. Никаких особых мер тут не требовалось, а нужно было только, чтобы врачи-туберкулезники держали эту девочку под строгим надзором в течение всего девического и молодого женского возраста. Единственное, что их тревожило, — уж очень они любят разнюхивать гнезда смерти! — где эта девочка могла подцепить свою легкую доброкачественную инфекцию? И вот, по традициям этой замечательной системы — своего рода научного сыска, которым Детройт может похвалиться перед всем миром, — в семью этой девочки была послана патронажная сестра.
Сестра предложила родным этой девочки сделать снимки своих легких. Отец и мать хотя смеялись и протестовали, но в конце концов согласились просто для забавы сфотографировать свои грудные клетки, — но ведь это же, право, смешно, они здоровы, как огурчики, нельзя же так увлекаться и доводить до абсурда всякое новшество в науке!
Рентгеновские пленки были проявлены, просмотрены, все в порядке, все прекрасно, все отрицательно, но только вот тут… Что это за легкое облачко, которое Пат О’Бриен на своем техническом рентгеновском жаргоне называл маленьким «глазком», что это за крошечное туманное пятнышко под правой ключицей у матери девочки? А может быть и ничего? Да, возможно, что ничего. Не согласится ли мать прийти к ним еще раз? Они хотят точнее сфотографировать это подозрительное место; они сделают стереоскопический снимок. Они знали, что все это могло оказаться пустяками и ненужной тратой времени, что это могло вызвать только лишнюю тревогу и волнение у матери. Стереоскоп, конечно, ясно покажет, что тут не из-за чего волноваться и что это пятнышко не представляет собой ничего подозрительного, но все же никогда нельзя…
«Но» — это самое зловещее слово на человеческом языке.
Мать смеялась. Это же просто комедия! У нее — и вдруг чахотка! Она никогда в жизни ничем не болела. Она хотела бы даже сбавить свой вес. И вообще, к чему все это беспокойство? Нет, она не придет больше сниматься…
Она смеялась так первого февраля, а утром 15 марта мать девочки проснулась с соленым вкусом во рту; выпила воды — не помогло. Соленый вкус все усиливался, и вдруг, она поперхнулась, в горле заклокотало, хлынула кровь…
На другой день карета скорой помощи доставила ее в больницу, и на этот раз она была уже слишком плоха, чтобы обращать внимание на рентгеновский снимок, который показал, как это маленькое неопределенное пятнышко под правой ключицей разрослось, изрешетило все правое легкое, перебросилось на левое…
На другой день она умерла.
V
До посещения Детройта я никогда не представлял себе, с какой ужасающей быстротой может развиться белая смерть, и какие ничтожные, едва уловимые признаки болезни можно определить с помощью магического глаза икс-лучей. Но мне, вероятно, скажут, что это — исключительные случаи, что это — сенсация и ненужное запугивание. Мне скажут, что цифра смертности от туберкулеза снизилась почти вдвое, за последние тридцать лет, и это, конечно, верно. Верно, что большее число людей имело возможность пользоваться санаториями, отстроенными в те достопамятные годы, когда еще были деньги, и таким образом чахоточные не разгуливали, сея вокруг себя невидимые биллионы туберкулезных микробов, — плевками, кашлем, разговором. Меньше было бациллоносителей, и соответственно меньшее число людей от них заражалось. Поскольку были еще деньги в первое тридцатилетие двадцатого века, поскольку кредит расширялся, средняя американская семья питалась лучше, жила не так скученно и имела возможность пользоваться воздухом и солнечным светом, и это относительное повышение среднего жизненного уровня масс создавало неблагоприятные условия для развития и распространения ТБ-микроба.
Все эти счастливые обстоятельства действительно имели место в описываемые годы, и вызванный ими эффект, силой инерции, до сих пор еще способствует кое-где снижению смертности от ТБ, но теперь это уже не повсеместное явление. Падение смертности за последние тридцать лет создало у людей обманчивое представление, что белая смерть почти уже побеждена, и не только массы прониклись этим ложным убеждением, но даже глава нашей страны ему поддался. Недавно мне пришлось слышать, как президент благодарил нас, людей науки, за энергичную работу по борьбе с детским параличем, причем он выразил надежду, что в ближайшем будущем мы справимся с этой болезнью так же, как
