Стоицизм на каждый день - страница 65
Мерзок старик, испускающий дух посреди судебного заседания, разбирая тяжбу ничтожнейших склочников, жадно ловя одобрение ничего не смыслящих зрителей[313].
Сенека. О скоротечности жизни. 20.3
Раз в несколько лет в новостях повторяется грустная информация. Перед судом предстает какой-нибудь старый миллионер, по-прежнему стоящий во главе своей бизнес-империи. Акционеры и члены семьи обращаются в суд, чтобы доказать, что его умственное состояние уже не позволяет принимать решения – что патриарх не способен управлять собственной компанией и решать правовые вопросы. Поскольку этот руководитель сам отказывается уходить или разработать план преемственности, ему приходится пройти через тяжелейшие унижения – публичную демонстрацию личных проблем.
Не надо зацикливаться на работе: мы не защищены от реальностей старения. Кто хочет стать человеком, неспособным уйти? Неужели в твоей жизни так мало смысла, что единственная цель у тебя – работать, пока не увезут в гробу?
Гордитесь своей работой. Но она – это не всё в жизни.
Август: прагматизм
Огурец горький – брось, колючки на дороге – уклонись, и все. Не приговаривай: и зачем это только явилось такое на свет? Потому что посмеется над тобой вникающий в природу человек, как посмеются плотник и скорняк, если осудишь их за то, что у них в мастерской видны стружки и обрезки изделий. Так ведь у них же есть хоть куда выбросить это, а у всеобщей природы ничего нет вне ее[314].
Марк Аврелий. Размышления. 8.50
Мы хотим, чтобы все шло идеально, поэтому говорим себе: начнем, когда условия будут подходящими или как только разберемся. Хотя на деле лучше бы просто сосредоточиться на том, как действовать прямо сейчас.
Марк Аврелий напоминал себе: «И на Платоново государство не надейся»»[315]. Он не ожидал, что мир будет таким, как ему хотелось бы, но инстинктивно понимал, как выразился позднее католический философ Йозеф Пипер, что «только тот может творить добро, кто способен увидеть истинное положение дел».
Сегодня мы не позволим нашему верному пониманию мира помешать нам извлечь из него максимальную пользу. Давайте также не допустим, чтобы мелкие неприятности и мелкие препятствия помешали нам выполнять важную работу.
И как изгнание может стать препятствием для заботы о том, что твое, и для приобретения добродетели? Ведь изгнание нисколько не мешает ни усвоению того, что нужно делать, ни упражнению в нем[316].
Гай Музоний Руф. Лекции. 9.43
В конце жизни Теодора Рузвельта врачи опасались, что из-за множества проблем со здоровьем он может оказаться прикованным к инвалидному креслу до конца дней. Когда доктора сообщили об этом пациенту, он со своим фирменным энтузиазмом заявил: «Все нормально! Я могу работать и так!» Вот так мы можем реагировать даже на самые неприятные повороты судьбы – работать в оставленном нам месте. Ничто не может помешать нам учиться. Сложные ситуации часто представляют собой возможности для новых способов обучения, пусть даже они не самые предпочтительные для нас.
Гая Музония Руфа изгоняли из Рима три раза: дважды Нерон и один раз Веспасиан, однако такое нарушение жизни и лишение жилища не повлияло на его занятия философией. По-своему он дал такой же ответ, как и много веков спустя Рузвельт: «Все нормально! Я могу работать и так!» И он работал, умудряясь между изгнаниями воспитывать ученика Эпиктета, чем помог принести стоицизм в мир.
А сейчас ты не путешествуешь, но скитаешься и мечешься, гонимый с места на место поисками того, что есть везде: ведь всюду нам дано жить правильно. Есть ли что суетливей форума? Но и там можно жить спокойно, если деться некуда[317].
Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 28.5b–6a
Один известный писатель как-то пожаловался: когда к нему пришел успех, богатые друзья начали наперебой приглашать его в свои прекрасные, диковинные дома. «Приезжайте к нам на юг Франции», – зазывали они. Или: «Наше швейцарское шале – отличное место для писателя». Литератор путешествовал по миру, жил в роскоши, надеясь найти вдохновение и творческие силы в этих впечатляющих поместьях и особняках. Но муза посещала его редко – творца манило в другой, лучший дом. Писателя всегда что-то отвлекало, у него всегда находилась масса причин отложить работу; творческие кризисы и неуверенность, мешающие людям искусства, преследовали его, куда бы он ни поехал.
