Влей железа вместо крови,
Словно звонкие мечи,
Буйны силы отточи,
И окуй, чтоб не прорвали,
Грудь как панцырем из стали
Разгуляйся, проморозь,
Рви, царапай, жги насквозь,
Напружи во мне все ткани,
Захвати мне дух в гортани,
Пылью золота гори
И, безумствуя, цари!
V. «Треск и визг и лязг металла…»
Треск и визг и лязг металла.
Словно рубятся враги, —
То хрустят упругим снегом
Богатырские шаги:
Утро шествует, вздымая
Радость облаком, как пыль…—
В дымке пара мчатся кони,
Заливаясь: циль-циль-циль…
В пестрых сетчатых попонах,
То навстречу, то вослед,
Мчатся, мечут брызги снега —
И проносятся— и нет.
В буйном хаосе веселья,
Звона, пара и саней
Чуть мелькают вихрем шубы —
Щеки в пламени — он с ней…
Словно та же ненасытность
Охватила все сердца:
Пролететь одним размахом
Ширь земную до конца!
Воля! Воля! — Эй, свободен?
Так помчи меня, живей,
Утопи меня в безумстве,
Душу с бурею развей!
Мчи, лети…— Куда? — Не знаю!
Я не знаю — все равно,
Лишь бы жизнь и кровь кипела,
Искрясь, пенясь, как вино.
Да, я сроду бледный книжник,
Да, я робок, слаб и хил —
Но и я во льду пустынном
Искру силы сохранил;
Но и я во льду пустынном
Затаил святые сны,
Ароматы новой, дивной
И невиданной весны…
Что так проволоки грустно,
По осеннему гудят?
Бьет мой дух еще каскадом,
И запас еще богат!
Уходи, тоска лихая!
Чуден холод золотой!
Вырву кубок у судьбины,
Чтоб не выхватил другой, —
И одним глотком великим
Выпью кубок мой до дна,
Да сгорит в огне разгула
Мощь, и пылкость, и весна!
А потом, когда иссякнет
Сила юная в груди, —
Довези меня до леса,
Там, за городом — и жди.
Тих зимою лес могучий,
Тишь под сводами его:
Бел он, убран, и разубран —
И безвестно, для кого…
Среброкудрый и холодный,
Белым таинством объят,
Он свершает Славе Божьей
Некий жертвенный обряд…
Я войду. Между стволами
Непорочный снег блестит.
Есть поверье:дивный молот
В глубине лесной сокрыт.
Из груди я сердце выну —
Словно меч, а грудь — ножны,
И в горниле у мороза
Раскалю до белизны.
И вздыму я тяжкий молот,
И застонет белый рай,
И в груди лесного эхо
Грянет откликом: Дерзай!
И под молотом нальется
Сердце крепостью, как он, —
И пойду своей дорогой,
Семикраты закален…
1903 — 1904
Перевод В. Жаботинского
ИЗ ЗИМНИХ ПЕСЕН
/Перевод Л. Яффе/
I. «Ранний холод, крик вороны…»
Ранний холод, крик вороны
В щель проникли — я проснулся,
И внезапно кто-то сердца
Вестью праздничной коснулся;
И нежданную отраду
Заронил мне в сердце кто-то,
Стал иным мой темный угол,
Луч покрыл все позолотой...
На стекле зимы узоры,
Как окошко изменилось!
За ночь, словно жезл Арона,
Целой рощей расцветилось.
Иней пальмы разукрасил,
Сосны стройные и клены, —
Вам привет, цветы из снега,
Здравствуй, лес, зимой взращенный!
Блеском утренним холодным
Темный угол обновился,
Словно к празднику приют мой
Ангел выбелить спустился...
Свет холодный, свежий, яркий
В грудь вливает страсть и силы,
Словно в сердце поселился
Ангел чистый, светлокрылый.
II. «...День вылит из инея, снега и льда…»
...День вылит из инея, снега и льда,
Как камень, застыли земля и вода,
И с ними лучи и небесная высь
В одно от дыханья мороза слились.
Мир, видно, ослаб, и в своей мастерской
Создатель ковал его мощной рукой:
Скрепляя готовый рассыпаться шар,
Он мощь свою вкладывал в каждый удар,
И тверд, как в огне закаленный металл,
Мир, скованный Богом, под молотом стал,
И в воздухе отблеск весь день не исчез
Дыханья Господня, сиянья небес,
И даль необъятна, прозрачна, светла —
В ней свет и сиянье, но нет в ней тепла.
Предела нет блеску, конца белизне —
На крышах, в кустах, на земле, в вышине,
Вокруг словно крыто все белым стеклом,
Сверкающий матовый отблеск на всем;
Как саваном, крыши покрыты совсем,
И каждая блещет, как мраморный шлем,
Блестят и играют в лучах золотых;
Как пятна, вороны чернеют на них,
По глади стеклянной тенями скользят —
То клюнут, то с карканьем вдаль улетят.
Как старец, из труб поднимается дым,
Скользя величаво кольцом голубым...
Мир вылит из стали, ясней он зари,
Таится в нем мощь неземная внутри;
От силы, скопившейся в темных стволах,
Вдруг лопаться стали деревья в лесах,
Как будто везде на земле кандалы,
