Стихотворения и поэмы - страница 25
Шрифт
Интервал
Решить, какая Грация бы двух
Подруг затмила перед Аполлоном?
Декабрь 1816
* * *
Благословенна Англия! Вовек
Другой земли для счастья нам не надо;
О чем еще мечтать, дыша прохладой
Ее лесов, ее небыстрых рек?
Но иногда мне мыслится побег
К долинам италийским; и громады
Суровых Альп мои объемлют взгляды,
И их слепит вершин алмазный снег.
Благословенна Англия! Нежны
Ее простые дочери, безмолвны
Их ласки, а глаза, как день, ясны…
Но иногда я грежу о других —
Чей глубже взгляд — и слышу пенье их,
И нас несут полуденные волны…
<Декабрь> 1816
КУЗНЕЧИК И СВЕРЧОК
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель.
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.
30 декабря 1816
* * *
Мрачили долго темные туманы
Равнины наши, но повеет юг
Теплом желанным — и сойдет недуг
С больных небес, и сгладятся изъяны;
И вот уж месяц, залечивший раны,
Нам дарит майсхий день из первых рук,
Блестят ресницы, вздрагивая вдруг,
Как розы под дождем или тюльпаны;
И проплывают в воплощеньях зримых
Все мысли: зеленеющий лесок —
Плоды в листве — луч солнца на овинах —
Щека Сафо — речная гладь рассвета —
Часов песочных медленный песок —
Дыхание ребенка — смерть поэта.
31 января 1817
ПОСВЯЩЕНИЕ.
ЛИ ХАНТУ, ЭСКВАЙРУ
Краса и слава не вернутся к нам:
Не видеть больше утренней порою,
Как вьется пред смеющейся зарею,
Венком сплетаясь, легкий фимиам;
Не встретить нимф, спешащих по лугам
Нежноголосой праздничной толпою
Колосьями, цветами и листвою
Украсить Флоры ранний майский храм.
Но есть еще высокие мгновенья —
И благодарен буду я судьбе
За то, что в дни, когда под тихой сенью
Не ищут Пана на лесной тропе,
Бесхитростные эти приношенья
Отраду могут подарить тебе.
<Февраль> 1817
СОНЕТ,
записанный на чистой странице
поэмы Чосера «Цветок и лист»
Поэма эта — рощица, где дует
Меж чутких строк прохладный ветерок;
Когда от зноя путник изнемог,
Тень лиственная дух его врачует.
Зажмурившись, он дождь росинок чует
Разгоряченной кожей лба и щек;
И коноплянки слыша голосок,
Угадывает, где она кочует.
Какая сила в простоте святой!
Какая бескорыстная отрада!
Ни славы мне, ни счастия не надо, —
Лежал бы я теперь в траве густой
Без слов, без слез! — как те, о чьей печали
Никто не знал… одни лишь птицы знали.
27 февраля 1817
НА ПОЛУЧЕНИЕ ЛАВРОВОГО
ВЕНКА ОТ ЛИ ХАНТА
Минуты мчатся, но прозренья нет:
Досель мой разум неземная сила
В дельфийский лабиринт не погрузила,
Бессмертной мысли мне не брезжит свет.
За щедрость чем воздать тебе, поэт?
Она две ветки хрупкие скрепила
И мне венок торжественный вручила,
Но в тягость мне мечты моей предмет.
Летят минуты. Где же упоенье
Высоких грез? Увы, я их лишен.
Гляжу на вечное ниспроверженье
Венцов земных, Тюрбанов и Корон,
И в странные пускаюсь размышленья
О всех, кто славою превознесен.
Февраль 1817
ДАМАМ, КОТОРЫЕ ВИДЕЛИ МЕНЯ
УВЕНЧАННЫМ
Венок лавровый! Что во всей вселенной
С тобой сравнится, о счастливый круг?
Луны ли нимб — иль пенье трех подруг
В гармонии девически блаженной?
Иль трепет моря, нежный и мгновенный,
Что зимородок нагоняет вдруг?
Иль розан утренний, росист и туг?
Но все сравнения несовершенны.
Сравню ль с тобой серебряный поток
Апрельских слез, иль майские луга,
Иль бабочек июньских появленье?
О нет, всего пленительней — венок;
Но, глаз прекрасных преданный слуга,
Он вам приносит дань благоговенья.
Февраль 1817
ОДА АПОЛЛОНУ
Бог золотого лука,
И золотой кифары,
И золотого света, —
О колесничий ярый,
Чья колесница,
Тьму разгоняя, мчится,
Как же избегнул кары
Я, нацепивший сдуру лавровый твой венок,
Славы твоей эмблему,
Дивную диадему —
Или червю такому ты не отмщаешь, бог?!
О, Аполлон Дельфийский!
Зевс потрясал громами,
Спутник его крылатый,
Перья свирепо вздыбив,
Щерился, но раскаты,
Словно под спудом,
Глохли, сменяясь гудом:
Но почему ж меня ты
Спас от расплаты лютой, но для чего же ты
Нежные тронул струны
И усмирил перуны;
Похожие книги
