Но прежние, я чувствую, Мечтанья снова живы; Узнав свои порывы, Душа удивлена. Ты, сердце, снова к бодрости Зовешь, к былому пылу; Я знаю, чуя силу, Что от тебя она.
Мир, красота, природа ли, Судьба ли - благородной, Возвышенной, свободной Душе несут обман. Ты ж, сердце, рок осилило Биеньем одиноким Так назову ль жестоким Того, кем дух мне дан!
XXI
К СИЛЬВИИ
Ты помнишь, Сильвия, еще Твоей земной и смертной жизни время, Когда сияла красота В твоих глазах смеющихся и ясных И ты, задумчивая, улыбаясь, Перешагнула юности порог.
Неслись по тихим Тропам окружным и светелкам Неумолкающие песни. В то время как за женскою работой Сидела ты, довольна Тем, что тебе нашептывали грезы. Был благовонный май: и так обычно Ты проводила день.
И я тогда прекрасные науки Вдруг покидал и рукописи те, К которым в ранней юности моей Привык склоняться я и дни и ночи, Внизу, с крыльца отеческого дома, Прислушивался к пенью твоему, К твоей руке проворной, Порхающей по грубой ткани.
Я любовался ясным небом, Тропами благовонными, садами, Соседним морем, дальними горами. Не в силах смертный выразить язык, Что чувствовал я сердцем, Какие сладкие надежды, Мечты какие, Сильвия моя!
Какой тогда являлась Жизнь человеческая и судьба. Когда я вспоминал о тех надеждах, Меня охватывало чувство Безудержной печали И заставляло сожалеть о жизни. Природа, о Природа, Зачем ты не дала мне Того, что обещала? Для чего Обманываешь ты своих детей? Ведь прежде, чем зима скосила травы, Ты, побежденная болезнью скрытой, Погибла, нежная. Не увидала Расцвета жизни своего. И сердца твоего не усладили Ни сладость похвалы, ни смоль кудрей, Ни речи тихие в тебя влюбленных, Подруги в праздник С тобой не рассуждали о любви. Ты рано умерла, Надежда сладкая моя! Лишила Меня судьба от первых дней моих Веселой молодости. Как, О, как случилось это, Любимая подруга детских лет, Оплаканная мной надежда? Так вот он, этот мир! Так вот они, Те наслажденья, ласки, те дела, К которым мы стремились вместе! Ужели такова судьба людская? Несчастная! Погибла ты, столкнувшись С действительностью. И она рукою Смерть ледяную, голую могилу Тебе показывала издалека.
XXII
ВОСПОМИНАНИЯ
Мерцанье звезд блуждающей Медведицы Не думал я вновь созерцать, как прежде, Из сада позади отцова дома Иль из окна беседовать с созвездьем О годах детства, шалостях невинных, Которым вскоре наступил конец. О сколько образов и странных мыслей Вы, звезды, некогда во мне будили! Как я любил в саду по вечерам Сидеть на дерне, созерцая небо, И слушать кваканье ночной лягушки. А над оградой сада светлячок Парил в тиши, и дуновенье ветра Распространяло аромат аллей, Благоуханье стройных кипарисов, Темнеющих у самой кромки леса. В людской о чем-то спорила прислуга, Управившись с делами дотемна. А сколько сладких грез мне навевали Просторы моря, горы голубые! Я издали смотрел на них, мечтая Преодолеть их и познать однажды Столь незнакомое мне чувство счастья, Увидеть мир, неведомый доселе. Как заблуждался я в своих мечтаньях! И ныне жизнь моя столь беспросветна, Что я б взамен охотно принял смерть.
И даже сердце мне не подсказало, Что дни весны своей я осужден Сгубить в родном унылом городишке Среди людей невежественных, грубых. У них ученость вызывает смех. Меня они открыто презирают И избегают. Зависти в них нет, Да и себя они не ставят ниже. Досадно, что меня считают гордым, Хотя я повода им не давал. В безвестности я коротаю дни Без жизни, без любви, без близких духом. Среди толпы бездушной я черствею, Утрачивая чувство состраданья, Поскольку вижу не людей, а стадо, К которому питаю неприязнь. Вот и уходит безвозвратно юность. Она дороже славы и венца, Дороже жизни и дневного света. Среди бездушия и пустоты Тебе здесь суждено вконец поблекнуть, О цвет единственный бесплодной жизни!
С порывом ветра слышен бой часов На башне городской. Я вспоминаю, Как в детстве этот звук меня бодрил, Когда я оставался в темной спальне, Подолгу не смыкая глаз от страха, И с нетерпеньем ожидал рассвета. Но что б я здесь ни видел иль ни слышал, Все воскрешает в памяти моей Столь дорогие образы былого. Воспоминаний сладость омрачает О настоящем мысль и сожаленье, Что прошлое ушло, а это слово Звучит как смертный приговор: "Я был". Балкон в лучах пурпурного заката, А на стенах неброские картины: Холмы, стада и солнца пробужденье. Средь тысячи забав и развлечений Я беззаботно детство проводил, Но был в плену жестоких обольщений. Зимой в старинной зале из окна Любил я наблюдать за снежной вьюгой И шумно радовался, ветру вторя. Неведомы мне были тайны жизни, И простодушно я смотрел на мир, Не видя, сколь жесток бывает он. Как молодой неопытный любовник, Наивно уповал я на взаимность.
