Стихотворения, 1929-1930 - страница 16

---

Перейти на стр. ОК

---

и в ухо

       выстрелив.

Спешишь —

     не до шуток! —

и с прытью

    с блошиною

в людской

    в промежуток

вопьешься машиною.

И упрется

    радиатор

в покидающих театр.

Вам ехать надо?

         Что ж с того!

Прижат

   мужчина к даме,

идут

 по пузу мостовой

сомкнутыми рядами.

Во что лишь можно

(не язык —

    феерия!)

в момент

       обложена

вся шоферия.

Шофер

   столкновеньям

         подвел итог:

«Разинь

   гудок ли уймет?!

Разве

    тут

      поможет гудок?!

Не поможет

       и

      пулемет».

Чтоб в эту

    в самую

       в индустриализацию

веры

    шоферия

      не теряла,

товарищи,

    и в быту

       необходимо взяться

за перековку

        человеческого материала.

[1929]

Даешь материальную базу!^>*

Пусть ропщут поэты,

         слюною плеща,

губою

  презрение вызмеив.

Я,

    душу не снизив,

       кричу о вещах,

обязательных при социализме.

«Мне, товарищи,

       этажи не в этажи —

мне

 удобства подай.

Мне, товарищи,

         хочется жить

не хуже,

   чем жили господа.

Я вам, товарищи,

       не дрозд

             и не синица,

мне

 и без этого

      делов массу.

Я, товарищи,

        хочу возноситься,

как подобает

     господствующему классу.

Я, товарищи,

        из нищих вышел,

мне

 надоело

     в грязи побираться.

Мне бы, товарищи,

        жить повыше,

у самых

   солнечных

          протуберанцев.

Мы, товарищи,

      не лошади

          и не дети —

скакать

   на шестой,

       поклажу взвалив?!

Словом, —

    во-первых,

            во-вторых,

                 и в-третьих, —

мне

 подавайте лифт.

А вместо этого лифта

         мне —

прыгать —

    работа трехпотая!

Черным углем

      на белой стене

выведено криво:

       «Лифт

          НЕ

             работает».

Вот так же

    и многое

          противно глазу. —

Примуса́, например?!

         Дорогу газу!

Поработав,

    желаю

       помыться сразу.

Бегай —

      лифт мошенник!

Словом,

      давайте

          материальную базу

для новых

    социалистических отношений».

Пусть ропщут поэты,

         слюною плеща,

губою

  презрение вызмеив.

Я,

    душу не снизив,

       кричу о вещах,

обязательных

      при социализме.

[1929]

Пролетарка, пролетарий, заходите в планетарий^>*

Войдешь

      и слышишь

        умный гуд

в лекционном зале.

Расселись зрители

       и ждут,

чтоб небо показали.

Пришел

   главнебзаведующий,

в делах

   в небесных

          сведущий.

Пришел,

   нажал

      и завертел

весь

 миллион

        небесных тел.

Говорит папаше дочь:

«Попроси

    устроить ночь.

Очень

  знать нам хочется,

звездная Медведица,

как вам

   ночью

      ходится,

Как вам

   ночью ездится!»

Завнебом,

    пальчиком ведя,

покажет

   звездомедведя.

Со звездою

    в осень

       скупо.

Здесь же

       вызвездило купол.

Не что-нибудь,

      не как-нибудь,

а ночь как ночь

         и Млечный Путь.

И тут,

  и сбоку,

      и везде —

небесный свод

         в сплошной звезде.

Как примус,

     примутся мерцать,

спаля

     влюбленные сердца.

Завнебом

    вежливо спросили:

«Какие звезды

      над Бразилией?»

Зажег

  завнебом

      Южный Крест,

невиданнейший

       с наших мест.

Светят,

   как миленькие,

небесные

    светильники.

Аж может устроить

           любая горничная

затмение лунное

          и даже

             солнечное.

Умри, поповья погань!

Побыв

   в небесных сферах,

мы знаем —

     нету бога

и нету

  смысла

      в верах.

Должен

   каждый пролетарий

посмотреть

    на планетарий.

[1929]

Последний крик^>*

О, сколько

    женского народу

по магазинам

      рыскают

и ищут моду,

     просят моду,

последнюю

     парижскую.

Стихи поэта

     к вам

       нежны,

дочки

  и мамаши.

Я понимаю —

      вам нужны

чулки,

  платки,

      гамаши.

Склонились

       над прилавком ивой,

перебирают

     пальцы

        платьице,

чтоб очень

    было бы

          красивое

и чтоб

  совсем не очень

            тратиться,

Но несмотря

        на нежность сильную,

остановлю вас,

      тих

       и едок:

— Оно

   на даму

      на субтильную,

для

 буржуазных дармоедок.

А с нашей

    красотой суровою

костюм

   к лицу

      не всякий ляжет,

мы

 часто

      выглядим коровою

в купальных трусиках

         на пляже.

Мы выглядим

      в атласах —

             репою…

Забудьте моду!

      К черту вздорную!

Одежду

   в Москвошвее

         требуй

простую,

       легкую,

       просторную.

Чтоб Москвошвей

       ответил:

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---