Стихотворения. 1915-1940 Проза. Письма Собрание сочинений - страница 4

Шрифт
Интервал
стр.
И все пути во мгле бескровны.
Житейской грязи поклонюсь
Страданьем памяти нетленной.
Тебе единой помолюсь,
Тебе единой и презренной.

42. «Мы все — идущие по комнатам…»

Мы все — идущие по комнатам,
Мы все — поющие стихи.
Лишь ты одна, лишь ты бездомна там,
И за окном шаги твои.
И видишь ты наш круг медлительный,
Скелетов праздный хоровод:
Наш дом живой, наш дом пленительный
Твоим очам — могильный грот.

43. «Еще над павшим тайна не витает…»

Еще над павшим тайна не витает,
Еще не умер он.
В моей руке чуть никнет меч
И кровь моя кипит над холодеющею кровью.
В алькове ты… Зовешь…
Что в голосе твоем?
Краснее крови,
Ярче смерти
Твое ложе.

44. «Я приходил для ветхого забора…»

Я приходил для ветхого забора,
Для каменно-надменных ступеней.
Сгущались тени древнего собора
И становились всё длинней.
И вновь во власти мрачных суеверий,
В преддверьи вечной тишины, —
Я слушал звуки скорбных повечерий,
Печальный зов погибших без вины.

45. «В комнате так тихо, тихо так, тик-так…»

В комнате так тихо, тихо так, тик-так…
Что за птица виснет? Чучело никак.
Страшен клюв орлиный, но безжизнен взгляд.
Спи же, царь крылатых! Шах царю и мат!
В комнате так тихо, тихо так, тик-так…
А за дверью крики, брызжет красный флаг.
То орлы свободы в славный бой летят.
Шах царю бескрылых! Шах царю и мат!

46. «Твои шаги на склоне дня…»

Твои шаги на склоне дня
Ложатся вешними садами…
Твои шаги, о тихая моя,
Твои шаги над белыми цветами.
Кладбище звуков оживил я вновь
Всей дрожью наболевшей раны.
Цветы в росе… цветов коснулась кровь…
Как эти капли тяжелы и пьяны!
Твои шаги вокруг меня
Ложатся вешними садами.
Чей это голос, радостно звеня,
Чей чуждый голос меж цветами?

47. «Вино цвело, сжигая слезы…»

Вино цвело, сжигая слезы,
И на пушистые ковры
Бросали мы любви занозы,
Любовь кидали на ковры.
Знобя одежды, мы плясали…
Казалось, — сердце не болит.
О, как мятежно мы ступали
По ранам млеющих обид!
То память жадная кивала
Сквозь брызги арф и звоны труб,
И в ласках женщин скорбь дрожала,
Как чаша сонная у губ.

48. «Я зверь безумный, зверь священный…»

Я зверь безумный, зверь священный,
Я жду тебя в тиши полночных чар.
Закон любви, царящий во вселенной,
Мне обещал блаженства дивный дар.
Меня душили грозы вожделенья,
Ночей бессонных жадная тоска.
Назрела страсть без воли, без терпенья,
Как чаша зол — бездонно глубока.

49. «Стемнело вдруг и дети замолчали…»

Стемнело вдруг и дети замолчали…
Посевы лютой, скорбной тишины
Дохнули в нас кладбищами печали.
И стало жаль детей. И их вины
Наследье темное должно коснуться, —
Вины, что в трепетаньи вольных сил,
И в них тоска не может не проснуться
В преддверьи траурном родных могил.
О, смерть близка! И лучшие желанья
В тени ее и стынут и молчат.
Дрожат цветы в молитве увяданья
И в золоте лучей весенний меркнет взгляд.
Давно, давно во мне сказалось
Наследье темное вины.
Душа молчит, душа скончалась,
Впитав весь ужас тишины.

50. «Каждый день в окно своей дамы…»

Каждый день в окно своей дамы
Прокаженный рыцарь глядит.
Суровы высокие храмы,
Где дама всё так же молчит.
И это, как будто, не ново,
Что в даму влюблен больной.
Для дамы последнее слово,
Последний молитвенный зной.

51. «В траве высокой странная покорность…»

В траве высокой странная покорность…
Ты здесь усни, воспоминание мое!
Где ночь была, — восходит час дозорный,
Занесено и бдит и ждет Его копье,
Под юным небом юные скитанья…
Ты здесь усни, воспоминание мое!
И если вновь к устам прильнет желанье,
В ущелья темные падет Его копье.

52. «Играющий на скрипке…»

Играющий на скрипке,
Весенний и больной,
И чей-то только липкий
Смешок немолодой.
И снова жар акаций,
И снова сердцу петь. —
О жажда возгораться
И жить, и умереть!

53. «О друг моих ночных томлений…»

О друг моих ночных томлений,
Дитя с глазами старика,
Где сумрак призрачных селений
И злое бденье паука.
Отвисли губы без дыханья,
Чуть к полу тянется ступня,
И неподвижность и молчанье:
О память ночи, память дня!
Я предвосхитил скорби тайну,
С тех пор болею я тобой,
И знаю я, что не случайно
Ты нелюбимый предо мной.
В тебе живут ее желанья
И каждый вздох ее в ночи,
И тайных помыслов терзанья
Взошли огнем в зрачки твои.
Горят и светят твои очи,
Не шевелится персть твоя…
Со мною коротает ночи
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Рыцарь духа, или Парадокс эпигона
Ночной корабль
Хризалида
Письмо самому себе
Слава нашим доблестным первопроходцам
Дикая птица
Смирившийся
Внезапное богатство