— Учитывая то, что мне надо еще вникнуть в дела, — тихо ответил тот, снова отведя глаза, — а также то, что придется заниматься делами покойного… дней пять.
— Два, — мягко поправил Курт и, перехватив ошеломленный взгляд, кивнул, повторив: — Два дня. Передашь через Бруно, он к тебе явится. Это — понятно?
— Вполне. Однако же… Однако — ведь я не могу утверждать, что знаю обо всех случаях, не попавших в его отчеты; я не уверен, что второй список будет полным.
— Не страшно.
Секретарь покосился на его лицо, глядя долю мгновения пристально, и снова отвернулся.
— Понятно. Глупо было бы полагать, что я такой один…
— С делами здесь ты закончил? — прервал Курт, и тот неловко махнул переписанным перечнем, передернув плечами:
— С этим — да…
— Хорошо. Договоришься о перевозке тела. Узнав, что происходящим заинтересовалась Конгрегация, местный епископ будет настаивать на отпевании в Кёльнском соборе: любопытствующие, которые придут посмотреть на панихиду, это неплохие пожертвования… При всем моем уважении к предприимчивости его преосвященства, вынужден дать тебе указание не уступать и труп отстоять любой ценой. Это ваш студент, и университет желает отпевания в своей часовне.
— Понял, — уже едва слышано произнес Шепп, поднимаясь. — Я могу идти?
— Свободен, — подтвердил Курт, тоже вставая, и с чувством пожал секретарю руку; того перекорежило, словно в ладонь лег раскаленный камень. — Приятно было иметь с тобою дело.
Шепп отдернул руку, схватив со стола сумку с письменными принадлежностями, и молча зашагал к двери; Бруно сделал шаг в сторону, давая дорогу, и тот на мгновение остановился.
— Когда наступит момент, в который я уже не смогу передумать? — спросил он, не оборачиваясь, и Курт пожал плечами:
— Да когда угодно. Можешь, выйдя отсюда, наплевать на наш уговор; в этом случае, согласно всем законам, мы вернемся к тому, с чего начали — ты мне ничего не должен… и я тебе тоже. Разве я тебя к чему-то принуждаю? Все зависит лишь от тебя, Хельмут; если ты решишь, что помощь расследованию оказать не хочешь — что ж, твоя воля. Наверное, твои соученики согласятся с твоим решением, одобрят то, что ты разорвал свои отношения со всеми ненавидимой Инквизицией. Правда, сложно будет их убедить в том, что отношения эти длились всего минуту; но ведь ты с этим разберешься, верно?
— Правильно ли я понял, — глухо произнес Шепп, все так же стоя к нему спиной, — что тогда вы ославите меня как доносчика?
Курт не ответил, молча прислонившись спиной к столешнице и глядя на то, как Бруно отвернулся, уставившись в сторону; секретарь вздохнул:
— Понятно. В таком случае, майстер инквизитор, мы остановимся на втором варианте; ведь вы, помнится, сказали, что вам он больше по душе?
— Как тебе угодно, — согласился он, и Шепп, помедлив еще мгновение, вышагал в коридор, аккуратно притворив за собою дверь.
— Подлец и циник, — тихо проронил Бруно, выждав полминуты; Курт усмехнулся:
— Да неужто? В чем же это? Ведь я его не на мятеж подбивал и не на преступление, а на то, чтобы помочь правосудию.
— Громкие слова и ничего более.
— Слова о студенческих обычаях покрывать правонарушения, по-моему, куда громче, не находишь?
— Ты всерьез полагаешь, что его отравил кто-то из студентов? Это глупо.
— Возможно, — согласился Курт, — однако проверить не помешает. Ко всему прочему, это может помочь мне прояснить один важный вопрос: как случилось, что при такой должности он вот уж два месяца не выплачивает за комнату?
Бруно неловко переступил с ноги на ногу, снова отведя взгляд в сторону, и предложил неуверенно:
— Могу поговорить с его приятелями, вдруг удастся что-то выяснить…
— С каких это пор ты стремишься мне помогать? — с преувеличенным удивлением поинтересовался Курт. — Какое-то подозрительное рвение вдруг в тебе пробудилось…
— Только не говори, что ты сам не подумал воспользоваться моими знакомствами, когда услышал, с кем я все это время провожу вечера; если б я сейчас сам не предложил этого, ты бы мне приказал, так в чем дело?
Курт пожал плечами, пытаясь захватить взгляд помощника, и допустил язвительно:
— Может быть, я не убежден в том, что до меня дойдут неискаженными их ответы на твои вопросы, и раздумываю, как быть?
