- Только не делай глупостей, - ухмыльнулся тот, развязывая его. - И может быть, судьба пощадит нас...
Стервятник с мучительным удовольствием ощутил, что его руки снова обрели подвижность. Он долго растирал их, сжимал и разжимал пальцы, не спуская глаз с кинжала в пухлой руке аббата.
- Ты кто угодно, только не глупец, - сказал Люгер после паузы. - На что ты рассчитываешь? Что помешает мне убить тебя?
Кравиус снова пустил в ход свою скользкую улыбку, которую Люгер уже успел возненавидеть.
- Ты никогда не сделаешь этого. Я знаю, потому что видел сон о нас... Без меня ты никогда не найдешь Небесного Дракона, даже если будешь искать сотню лет... Только я могу провести тебя по землям южных варваров.
- По-моему, ты можешь провести прямиком в Ад!
- Ты собираешься отдать Звезду оборотням?! - Кравиус почти кричал.
- Именно так я и собираюсь поступить.
- Заклинаю тебя, несчастный, не делай этого! Небесный Дракон может изменить все...
Люгер смотрел на аббата и впервые увидел в его глазах нечто, похожее на испуг, хотя все козыри были в его руках. Стервятник оставался всего лишь пленником, тем не менее, Кравиус почти навязывал ему свободу и свое общество. Это было, по меньшей мере, странно, но Слот был не из тех, кто пренебрегает выигрышной ситуацией. Поэтому он улыбнулся Кравиусу, как улыбаются союзнику, от которого в любую секунду ожидают удара в спину.
- Ну, раз уж ты все видел, то о чем мы спорим? - сказал он с иронией. - По-моему, нам нужно избавиться от этих двоих... И освободи моих Ястребов.
Под двумя мертвецами, лежавшими на полу кареты, образовалась внушительная лужа крови. Кравиус открыл окошко и что-то крикнул кучеру. Карета остановилась и Люгер вышел из нее, стараясь не прикасаться к трупам.
Сладостное ощущение освобождения слилось с дыханием свежего ветра, дувшего с океана. В это мгновение он принял жизнь, как подарок Богов, чересчур снисходительных к его вопиющим безрассудствам. До сих пор ему слишком уж везло...
К исходу ночи погода быстро портилась. Исчезли звезды и тучи заволокли небо. Опасная дорога протянулась вдоль обрывистого берега и в нескольких шагах от экипажа уже опадала серая пена. Тюремная карета, следовавшая за каретой аббата, остановилась рядом. Слот увидел, как освобождают его Ястребов. Те оставались совершенно безучастными и после этой неожиданной перемены. Казалось, ничто не может поколебать холодного безразличия этих загадочных созданий к собственной судьбе.
Люди Кравиуса вытащили трупы из кареты и сбросили их в океан. Темнота и волны бесследно поглотили тела. Никто не произнес ни слова. Слуги выполнили свою работу и аббат отправил их в неизвестном Люгеру направлении. До гавани Блиндар оставалось полчаса езды.
Когда Стервятник снова занял место в экипаже, там вполне ощутимо пахло кровью.
Кравиус не обманывал его. Небольшая и хорошо защищенная от бури гавань в глубине залива действительно приютила двухмачтовый корабль. Несмотря на поздний час, команда из десятка человек была готова к отплытию. Селение Блиндар, лежавшее неподалеку, было погружено во тьму.
Для Люгера осталось тайной, кому принадлежали гавань и корабль. Во всяком случае, было очевидно, что команда предана аббату безраздельно. Неизвестно, чем удерживал Кравиус в повиновении этих мрачных и нелюбопытных людей - большими деньгами, шантажом или страхом перед адским пламенем. Никто из них не заинтересовался Люгером, Ястребами или хотя бы целью таинственного плавания.
Корабль отчалил тотчас же после того, как аббат и его спутники поднялись на борт. На выходе из залива паруса поймали усиливающийся ветер и тот тоскливо запел в натянувшихся снастях. Деревянный корабль скрипел и стонал, как старик, которого против его воли гнали в дальний опасный путь, в то время, как он мечтал лишь о покое.
Огромный черно-рыжий кабан, неизвестно как очутившийся на безлесном каменном берегу, вдали от своих собратьев, стоял неподвижно, обратив к океану клыкастую морду, словно хотел рассмотреть что-то в серой пелене, стелившейся над волнами. Его бока тяжело вздымались после долгого бега, оказавшегося бесцельным. Ледяные соленые брызги летели в него, но зверь не замечал их. В нем ощущалась тупая уродливая сила. Маленькие желтые глазки были мутными, как луна, отраженная в грязной луже. Длинный свежий шрам, начинавшийся от ключицы, пересекал его горло. Эту рану, нанесенную мечом, не могла скрыть даже густая жесткая щетина.
