Люгер не верил своим глазам. Алфиос плакал... Ветер почти сразу выслушивал его слезы, но все же старик, несомненно, рыдал, стоя на узком карнизе неприступной башни в самом сердце своих собственных владений.
Стервятник чувствовал, что недолго еще сумеет продержаться здесь руки и ноги немели от холода. Однако генерал не замечал леденящего ветра. В лихорадочном возбуждении он продолжал:
- Совсем недавно я нашел в библиотеке аббатства древний манускрипт, посланный мне не иначе, как самим Дьяволом. Его переплет был сделан из человеческой кожи, а каждая вторая страница написана кровью... Но тебе, наверное, не терпится узнать, что я прочел здесь? - палец Алфиоса опять погладил оправу зловещего талисмана.
- Все дело в том, что Звезда Ада - лишь половина вечной загадки. Надпись на ней гласит: "Когда меня проглотит Небесный Дракон, мир вернется к своему началу". Начало мира - это его конец, но что такое Небесный Дракон? Этого не знает никто из живущих, а без Небесного Дракона Звезда Ада - всего лишь красивая игрушка...
...Как завороженный, смотрел Люгер на кровавую каплю, наливавшуюся рубиновым светом. Вдруг в небе вспыхнул и упал на башню ярчайший белый луч, который выхватил из тьмы бескровное лицо Алфиоса, застывшего с искаженным от ужаса ртом. На секунду луч ослепил и Стервятника; инстинктивно тот отодвинулся в тень, но успел заметить, что луч падает сверху, из середины гигантской неразличимой тени, висевшей в воздухе чуть ниже пелены облаков.
Дальнейшие события заняли всего несколько мгновений, но Слот хорошо запомнил каждую деталь стремительно разыгравшейся драмы.
Какая-то тварь, кричавшая по-звериному и похожая на уродливого крылатого человечка с собачьей мордой, метнулась откуда-то сверху и вцепилась когтистыми лапами в мантию Алфиоса. Люгер не успел сделать и шага, прежде чем тварь бросилась с карниза, увлекая старика за собой. Леденящий душу крик был тотчас же поглощен ворвавшимся в уши Стервятника воем ветра и оглушительным ревом волн.
Луч переместился вниз, к месту падения двух тел, а Люгер, забыв об опасности, стал на колени и склонился над краем карниза. В круге белого света он увидел тело генерала, распростертое на узком скальном уступе с неестественно вывернутой головой. Камни вокруг тела были забрызганы черной кровью. Уродливая тварь сидела на его животе со сложенными крыльями и терзала своими когтями человеческую плоть. Потом в ее скрюченных пальцах засверкало пурпурное пламя и Люгер понял, что она вырвала из груди Алфиоса Звезду Ада.
С торжествующим криком крылатый убийца прыгнул с уступа и едва не коснувшись волн, стал набирать высоту. Теперь Стервятник увидел цель, к которой тот направлялся. Слепящий белый свет, в котором тело лежащего внизу генерала казалось восковой фигурой, падал с огромного черного корабля, висевшего в воздухе с убранными парусами. По обе стороны высоких бортов поднимались и опускались, совершая мерные взмахи, два крыла, похожие на крылья летучей мыши, но в сотни раз большие. Ни одного проблеска света не было видно на этом корабле, кроме единственного мертвенно-белого луча, падавшего откуда-то с кормы.
Клочья ядовитого тумана, дремавшего в пропастях вокруг скал, протянулись к твари, похитившей талисман, но крылатый убийца легко уходил от них, словно штормовой ветер не был ему помехой. Вдобавок, белый луч с корабля скользил по жадным языкам тумана и обращал их в ничто. А потом тварь уже поднялась слишком высоко, чтобы быть уязвимой для магии, все еще защищавшей башню с юга, запада и востока.
Белый луч внезапно погас и Люгер ясно увидел немыслимый корабль, плывущий на фоне облаков, посеребренных ночным светилом. Чудовищные крылья, как два черных дьявольских плаща, бесшумно двигались во тьме, а верхушки накренившихся мачт терялись в облаках...
Крылатая тварь, наконец, достигла корабля и слилась с его черной тенью. На мачтах вздулись темные пузыри парусов и, подгоняемый попутным ветром, посланец неведомых сил устремился на юго-запад. Вскоре черный корабль исчез за стеной башни и Люгер остался наедине с изувеченным трупом Алфиоса. Следуя вполне определенным и логичным соображениям, Слот сбросил с себя одежду и стал произносить слова заклинания. В любом случае, в монастыре его не ждало ничего, кроме более или менее мучительной смерти. Неотвратимо должна была последовать месть ордена, но эта неприятность казалась гораздо более отдаленной...
