- Мне приказано проводить вас в вашу комнату, - сказал Меск позже, когда другие слуги приняли на себя заботы об аббате, графине Норгус и ее евнухе.
- Где баронесса?
Меск подарил неблагодарному гостю взгляд, в котором была легкая укоризна.
- Госпожа баронесса примет вас позже.
- Слишком мало времени, - отрывисто бросил Люгер. - Ты видел тех двоих, снаружи? Скоро они будут здесь...
На лице Меска появилась ироническая улыбка. Он не позволил себе возразить, но вежливо усомнился в словах гостя. Люгера так и подмывало спросить его о черном лебеде. Стервятник до сих пор не мог понять, узнает ли его слуга баронессы и что за новый спектакль разыгрывается в замке безумной вдовы. Во всяком случае, он уже понял, что ему самому придется позаботиться о собственной безопасности и люди Далии вряд ли станут помогать ему.
Поэтому он позволил Меску проводить себя до спальни, но после того, как слуга удалился, не стал снимать оружие и раздеваться... За двумя узкими окнами, показавшимися ему вполне надежными, висела неизменная лиловая мгла. Огромная кровать была холодной и неуютной, кроме того, она наводила на мысль о жертвенном ложе. Камин был затоплен, но в комнате отсутствовал характерный запах. Полное отсутствие сквозняков также показалось Люгеру необычным. Он подошел к камину и увидел, как полыхает синим устойчивым пламенем пустота. Несмотря на охвативший его суеверный трепет, он протянул руку к огню.
И не почувствовал тепла.
Синее пламя было холодным и еще более холодные иглы страха вонзились в его череп; на мгновение он лишился рассудка и воли. Первым его побуждением было бежать из заколдованного места, потом он осознал, что бежать некуда. Вместо этого он решил все-таки попробовать отыскать баронессу, кем бы она не оказалась.
Он приоткрыл дверь. Полутемный коридор был пуст. Где-то еле слышно плакал ребенок. Его всхлипывания далеко разносились в звенящей тишине... С неприятным ощущением пустоты в груди, очень похожим на непреодолимый страх, Люгер пошел по коридору, думая о том, что до сих пор не знает, в каких комнатах находятся Арголида и Кравиус, а еще о том, как удивительно ловко обошелся с ним Меск. То, что в замке все было спокойно, еще ни о чем не говорило. Люгер был уверен, что Ястребы найдут способ проникнуть сюда незамеченными. А тогда уже будет слишком поздно. Сейчас он не поставил бы свои бриллианты и на то, что Сиулл и Сидвалл все еще остаются снаружи...
Он тихо прокрался в известную ему часть замка, благополучно избежав столкновения с людьми баронессы, и здесь без особого труда отыскал покои безумной вдовы. Приближаясь к двери ее спальни, он с облегчением увидел, что сон баронессы никто не охраняет. В противном случае он был готов применить силу. Он медленно приоткрыл тяжелую створку и услышал стон муки или наслаждения, исторгнутый из женской груди.
Спальня была освещена восемью свечами в серебряных подсвечниках. На кровати из мореного дуба под темно-коричневым пологом предавались любви Далия и тот, кого Люгер считал Кергатом Галвиком и в разное время встречал на борту "Бройндзага" и во дворце Атессы.
Услышав скрип открывшейся двери, любовники обратили к ней бледные лица и, к своему удивлению, Люгер прочел на них не гнев и не досаду, а сильнейший испуг. Внезапный порыв невесть откуда взявшегося ветра едва не задул свечи, а когда их пламя выровнялось, барон Галвик был уже на ногах и бежал прямо на Люгера. Тот отступил от двери и приготовился защищаться, но голый барон промчался мимо него и при этом имел вид человека, помышлявшего лишь о том, как бы не получить удар кинжалом в спину.
Когда его тощая белая фигура исчезла за поворотом коридора, Люгер вошел в спальню и стал свидетелем довольно странной сцены. Ужас и раскаяние баронессы Далии были безграничны. Обнаженная, она упала на колени и зарыдала, заламывая руки. Стервятник с трудом удерживался от смеха, настолько нелепым казалось ему происходящее. Только опасность появления Ястребов еще удерживала его здесь.
- Прости меня, Кергат! - взывала баронесса и Люгеру пришлось еще раз сыграть роль барона.
