— Мамочка, а ты не сможешь как-нибудь приехать в Нью-Йорк на выходные? — спросила я. — Да и мать Рэндалла все время пристает ко мне с вопросом, когда тебя ждать.
— Боюсь, ты не единственная, кого она достает этим. Люсиль звонила сюда раз пять на дню, не меньше, бедняжка. Она, видимо, ужасно одинока. Жаль, что ей совсем нечем себя занять. Да, я слышала, она состоит в правлении всяких благотворительных обществ, но не думаю, что это приносит ей хоть какое-то удовлетворение.
— Я как-то смутно могу представить себе Люсиль за работой, — задумчиво произнесла я.
— Ну, как сказать, когда-то она очень энергично бралась за любое дело и многое у нее получалось. Правда, с тех пор прошло много лет.
Зазвонил мой телефон, и я сразу же напряглась. Но это была не Вивиан, а Рэндалл. Из офиса.
— Привет, милый, — проворковала я.
— Привет, медвежонок! Знаешь, звоню, чтобы сообщить тебе, что Фредди будет ждать вас всех в аэропорту. И я заказал Светлане ужин для нас на сегодняшний вечер. Я смогу вырваться на несколько часов с работы. И подумал, что нам лучше провести вечер дома. Вроде неплохо придумал, как ты считаешь?
Гораздо лучше, чем только «неплохо». Отличное средство от моей хандры.
— Я согласна. Рэндалл, ты прислал такие красивые розы. Как тебе удалось?
— Это хорошо, — прервал он. — Дирдрей обзвонила все цветочные магазины в Айове.
Ах, эта предусмотрительная Дирдрей! Что бы Рэндалл делал без нее?
Тут, разрумянившиеся на морозе, на кухню ворвались Гарри и Люк.
— Вот так дела! Как же мы замерзли! Кофе! — выпалил Гарри, придвигая стул к столу.
Мама поспешила достать из шкафа две огромные кружки и налила им горячего кофе.
— Отлично, спасибо вам. — Люк обхватил кружку ладонями и стал вдыхать горячий пар.
— Малышка, ты где? — позвал Рэндалл в трубке.
— Я слушаю. — Мне стало как-то неловко продолжать разговор. — Ладно, пока… до скорой встречи.
— Великолепно. До встречи. Я люблю тебя, медвежонок.
— Гм. — Почему-то я ответила не сразу. — Я тебя тоже. Пока.
Я отключилась.
— Как же здесь красиво! — воскликнул Люк. — Разве можно увидеть такую красоту в Центральном парке? Вот что такое настоящая жизнь.
— Что ты такое говоришь! — резко оборвала я Люка. — Нам всем надо убедить маму приехать в Нью-Йорк! — Би с мамой ошарашенными глазами смотрели на меня. — И кроме того, у нас есть Метрополитен-музей, лучшие рестораны в мире. Что тогда вообще назвать настоящей жизнью?!
— Ты права, — примирительно согласился Люк, хотя и несколько озадаченный моей вспышкой. — Но как же хочется иногда, хоть немного свежего воздуха!
Я кивнула. Мне стало стыдно за себя. И зачем я заткнула рот Люку? Ведь он просто радовался. Радовался пребыванию в нашем доме!
— Я скоро приеду в Нью-Йорк, — пообещала мама, погладив меня по голове. — Ты же знаешь, как я люблю навещать тебя.
Интересно, как мамуля все это воспримет? Если поселить ее в комнате для гостей в квартире у Рэндалла, ей будет неловко за нас, хотя мамуля и не привыкла никого осуждать. К тому же я весьма смутно представляла наше традиционное многоборье (от «Энн из "Зеленых крыш"» до праздника чревоугодия — мороженого «Гарсия вишневый») в безликой, стерильной, гиппоаллергенной гостиной Рэндалла, начиненной наисовременнейшей аудио- и видеоаппаратурой.
— Что ж, время трубить сбор. Это причиняет мне боль, но вынуждена сказать, что нам, ребята, пора двигаться в аэропорт, — объявила мама. — Вот тебе, дорогая, немного еды на дорогу.
Она вручила мне огромную сумку, в которой лежал еще теплый, прямо из духовки, домашний банановый пирог, свежие фрукты, бутерброды с ветчиной и сыром, банка сока. Мы только-только позавтракали, но у меня уже потекли слюнки, глядя на всю эту вкуснятину, которой она от души нагрузила меня.
— Спасибо, мамуля, — пробормотала я, крепко обнимая ее. Как же мне не хотелось выпускать ее из своих объятий!
