— Ты, брат, думаешь, что я толковать с тобою стану? — спросил он сурово.
— Читайте, — сказал сын, бросив на стол перед отцом записку учителя.
Старик взял ее и прочитал. Руки его тряслись, побледневшие губы дрожали. Он положил записку на стол, встал и прислонился к печке.
— Поняли? — спросил Рулев.
Старик отрывисто кивнул головой.
— До сих пор вы на нее клеветали, — продолжал Рулев, вставая и подходя к старику. — Теперь вы клеветать не станете? — спросил он.
Рулев говорил тихо и сдержанно, потому что не терпел никакого крика. «Злость берет, так убей, раздави, а орать нечего», — говаривал он обыкновенно. Старик тоже говорил тихо и глухо, потому что у него дыханье захватывало от гнева.
Они стояли лицом к лицу. Старик взглянул было на сына и опять опустил глаза.
— Да и не для чего, — говорил Рулев, подходя к столу и беря фуражку, — теперь она уж не обидится, не заплачет, не станет в ногах валяться. Уложил — ну, и конец игре!
Старик вне себя выступил вперед с сжатыми кулаками, но покачнулся и упал на пол. Кровь хлынула у него горлом. Рулев положил его на кровать, открыл окно, позвал брата и сел на стол.
— Ты убил его! — вскричал Андрей Никитич.
— Где тут, брат, доктора найти? Он и для тебя, кажется, нужен, — насмешливо сказал Рулев младший, надел фуражку, зашел к доктору и отправился к себе на квартиру. Он был просто зол в это время — ничего больше. Глаза его горели, лицо было угрюмо, все движения как-то сдерживались, точно все мускулы были в напряжении. Людей, с которыми он мог обойтись и хуже, было очень много; но много, хоть и меньше, было и таких людей, которые знали Рулева за добрейшего и деликатнейшего человека.
Но здесь была дикая, враждебная сила, а ей нечего было ждать от Рулева никакой пощады.
Вскоре после этой сцены Рулев опять уехал из города. В своих странствиях он иногда натыкался на крепких и дельных людей, могущих помогать его работе. Такие люди хотя и не часто встречаются, но есть теперь везде. В одной деревне встретил он странного, хромого и угрюмого господина, торговавшего книгами, грифельными досками и бумагой. Господин этот носил бороду, длинные волосы, ходил в стареньком сюртучке и брюках, запущенных в сапоги. Звали его Илья Кудряков. При первой встрече Рулев услышал следующий разговор этого Кудрякова с мальчиком, покупавшим азбуку:
— Учиться хочешь? — спросил Кудряков.
— Смерть хочется, — отвечал мальчик.
— А кто учить тебя будет?
— Сестра выучит. Кудряков подумал.
— Хочешь за зиму и читать и писать выучиться? — спросил он потом.
— За зиму? — повторил мальчик и засмеялся.
— Хочешь — так я тебя стану учить… Приеду сюда зимой и выучу.
В другой раз Рулев встретил его на дороге, и еще сильнее поразила его эта широкоплечая, угрюмая и прихрамывающая фигура. Кудряков в одной рубашке и штанах, засунутых в сапоги, шел по окраине дороги за повозкой и покуривал трубку.
Рулев попросил у него огня.
— Далеко едете? — спросил Рулев.
— А вот в этой же деревне и заночую, — ответил Кудряков, показывая трубкой вперед.
— Книгами торгуете?
— Книгами… Прощайте! — торопливо прибавил Кудряков, приподнял фуражку и, прихрамывая, зашагал за своей повозкой.
Рулев подумал, подумал и порешил к ночи вернуться в эту деревню. К закату солнца он действительно вернулся в нее и опять встретил Кудрякова, ведущего поить лошадь. Они поклонились друг другу.
Рулев остановился у знакомого мужичка Сивожелезова.
У Сивожелезова же ночевал и Кудряков. Придя в избу, он спросил поужинать, вынул бутылку с водкой, выпил рюмку и начал преспокойно ужинать.
— Вы — Степан Никитич Рулев? — обратился он к Рулеву.
— Рулев, — ответил тот с удивлением.
— Я на ваш след частенько нападаю в последнее время. Недавно я видел ваших приятелей таких-то и таких-то.
«Я-то уж не по твоим ли следам брожу?» — подумал Рулев и начал расспрашивать его о здешнем крае. Кудряков знал его несравненно лучше Рулева и, как нарочно, сообщал такие данные, которые интересовали Рулева больше всего.
— Вы специально занимаетесь статистикой? — спросил напоследок Кудряков.
— Да, — отвечал Рулев.
На дворе заржала его лошадь и нетерпеливо затопала ногами, ходя вокруг столба, к которому была привязана. Рулев вышел расседлать ее и дать ей корма.
