Чуть не пришибли...
- Поговаривают, что они сотрудничают с инопланетянами, - предположила Алла.
- Брось. Это же...
- Инопланетяне - как источник безграничной власти, - сказал Жора.
Тая улыбнулась:
- А вы, ты, Рест, Юра, Аня, Юля... Вы, случайно, не инопланетяне?
Жора замотал головой:
- Ты же видишь - нет! Мы живые, вот, потрогай меня...
Я тоже не мог сдержать улыбку:
- Ты как Ленин, - сказал я Жоре, - живее всех живых.
- А ты зря улыбаешься, - тотчас напал на меня он, - тыыыы...
Он сощурил глаза:
- Слушай, - сказал он, - а Тинка твоя случайно не инопланетянка? Точно! Тебе не кажется?
- Отстрянь!..
- Я просто уверен!
Жора смотрел на меня, словно лил сквозь меня раскалённое олово.
- Ты мужик или не мужик?! Ты можешь её найти, наконец?!
- Да иди ты... - в сотый раз посылал я его.
- Бильдербергерша - точно! - уточнил Жора, - ты видел её глаза?!
У неё же глаза...- он сделал движение указательным пальцем, словно написал на стене единицу, - как восклицательный знак! С вертикальным разрезом зрачка! Ты видел? Как у...
Жора не договорил. Все притихли, уставившись на меня и ожидая моего ответа.
На это я лишь рассмеялся! Ну, где и когда я мог видеть её глаза?
- Ты еще скажи, - сказал я, - что у неё и кожа... как у крокодила! Вся в чешуе! В пупырышках! И она льёт крокодильи слёзы, когда плачет.
- Она не умеет плакать, - сказал Жора, - она не ты!
Я не помню, чтобы я когда-нибудь плакал. Один, правда, раз, когда...
И Жора видел те слёзы. Но зачем он меня так? Чтобы хоть как-то досадить? Чтобы я, наконец, нашёл эту... эту Тину?! Разве это поможет?
- Жор, - заступилась за меня Ната, - твоя Тинка...
- Но она точно инопланетянка! - оправдался Жора.
Все молчали.
- Se non e vero, e ben trovato (Если даже это и неправда, но придумано хорошо. Ит.), - сказала Моника. - И что же твои бильдербергцы? Они согласились? Они готовы отказаться от своих миллиардов, от власти?!
- Они - умные! Они не только готовы, - как-то весело сообщил Жора, - они с радостью бросят все свои накопления под ноги совершенству. Упадут ему в ноги!
- Ты меня удивляешь!
- Они и сами были удивлены своему решению. Но потом, когда все было учтено и просчитано...
- Где же выгода? В чем их бонус?
Жора дернул плечами:
- Ты меня удивляешь: принципы! Наши принципы! И-и-и... решение всех проблем. Всех земных проблем. Мир спасен! - разве это может быть кому-то невыгодно?.. Я так им и сказал: «Теперь вы - как боги!..».
- И они?..
- И они подписали чек.
- На какую сумму?
- На всю сумму стоимости нашей планеты: море денег... Ведь сегодня деньги - это...
- Эквивалент труда.
- Да, чтобы мир избавился, наконец, от денег нужен беспримерный труд, работа до кровавого пота, и для этого необходимо много денег. Вот такой замкнутый круг. Порочный и позорный круг, разорвать который под силу лишь совершенству. Да! Совершенство - всесильно! Наши принципы... Материальная нищета - это добровольная жертва нашего духа! Это - как распятие Христа! И вот еще что: самая сильная власть на Земле - это власть над совершенством. Это и есть истинное совершенство.
- Так много совершенства, - фыркнула Тая.
- C'est la vie! (Такова жизнь! - фр.).
Я не уверен, что в своем рассказе придерживаюсь хронологии, но все события, которые произошли, все, что с нами случились, изложены, на мой взгляд, достаточно точно и подробно. Я допускаю, что в этой последовательности могут быть прорехи, но отдельные эпизоды до сих пор стоят у меня перед глазами так отчетливо и ясно, будто все это было только вчера...
Иногда я позволял себе с кем-нибудь вырваться из объятий умопомрачения, этого ига совершенствования. Нередко с Юлей. Мы забирались в самые отдаленные уголки Земли... Ночью там, на юге, сквозь быстрые белесые облака светили огромные яркие звезды, на дождь и намека не было, утро было тоже солнечное, верхушки гор еще не охвачены заревом, не пылали золотом, но вот-вот луч коснется и их. Небо не фиолетовое, не голубое и не синее, высокое и чистое, как лестница Иова. Никакого грома, никакой музыки, только крики чаек, которые летают и над поселком, да шелест листвы платанов. Воздух свеж, никаких запахов, даже лавровые кусты не пахнут.
