А вдруг привидение не появится? Они же не могут просидеть в лесу неизвестно сколько. А завтра мама возвращается. Значит, Билли придётся забыть про любые попытки отвертеться от школы. С другой стороны, мама на больничном и пробудет дома несколько недель. «Привидение» наверняка будет держаться подальше. Билли вздрогнула и потопала ногами. Ну почему так холодно! Лето ведь было совсем недавно.
– Смотри! – сдавленно прошептал Аладдин, и Билли тут же села.
– Что там? – Симона посмотрела в свой монокуляр.
Билли потянулась за биноклем, но Аладдин не захотел выпускать его из рук.
– Не вижу ничего странного, – прошептала Симона.
– Я тоже. Хотел только убедиться, что вы не спите. – Аладдин засмеялся и протянул бинокль Билли.
Симона тоже засмеялась, а Билли в шутку стукнула Аладдина по плечу.
– Да ну тебя, – сказала она, стараясь не рассмеяться.
Друзья сидели под деревьями и молча ждали. Начался дождь, и они достали ветровки. Скоро дождь кончился, но небо так и осталось серо-чёрным, и Билли испугалась, что будет гроза. В таком случае им придётся прервать наблюдение и вернуться в дом.
Дождь пошёл снова и снова перестал. Аладдин сказал, что проголодался, и они распаковали бутерброды. А потом снова ждали, обмениваясь биноклями. Билли достала яблоко на десерт; мимо их укрытия проскакал кролик. Билли начинала уставать – как и Аладдин с Симоной. Сегодня охоты на «привидение» не выйдет, подумала Билли. Идея была дурацкой с самого начала. «Как мы могли думать, что что‐то получится?» И тут она услышала шёпот Аладдина:
– Смотри, смотри!
Билли по голосу поняла, что теперь он не шутит. Живот у неё скрутило, стало трудно дышать, когда она посмотрела на дом. Кто‐то направлялся к ступенькам.
– Дай, пожалуйста, бинокль! – прошептала она.
Аладдин неохотно выпустил бинокль из рук. И очень вовремя. Кто‐то стоял на террасе и возился с замком. Потом дверь открылась, и человек‐«привидение» вошёл. Несмотря на дождь, Билли убедилась, что была права.
Привидением оказался Мартин. Тот самый Мартин, который показывал им с мамой дом.
Едва за Мартином закрылась дверь, как ребята вскочили и бросились к дому. Никогда в жизни Билли не бегала так быстро, и никогда в жизни она не бывала так зла. Как Мартин посмел причинять вред другим людям? Злость была так велика, что страх, от которого у Билли болел живот, пропал.
Друзья сразу поняли, что эту часть плана они разработали не особенно тщательно. Они обсудили только, как ворвутся в дом и захватят «привидение» с поличным. Но пока они с топотом неслись по ступенькам и через террасу, Билли усомнилась, что этого будет достаточно. С чего Мартину пугаться трёх детей?
Но он испугался. Это было видно. Первой рванула ручку двери и вбежала в дом Симона. Аладдин и Билли подоспели сразу за ней, и никто из них не стал соблюдать тишину или осторожность.
– Не двигайся! – завопила Симона, когда они обнаружили Мартина в гостевой комнате, с картонной коробкой в руках.
Перепуганный, Мартин с грохотом уронил коробку. Он просто стоял как вкопанный и не отрываясь смотрел на ребят. Он уже не выглядел ни напуганным, ни разозлённым – просто печальным. Когда Билли взглянула ему в глаза, там было такое море тоски, что ей захотелось заплакать.
На мозаичном столике снова лежал рисунок из тех, что Билли сложила в коробку в первый день. Билли подошла к столу и прочитала оставленную на рисунке записку: «Последнее предупреждение. Если ты не успокоишься – всему конец».
– Это ты написал? – сердито спросила она, указав на рисунок.
Почерк на рисунке был похож на детский, но Билли уже не думала, что эти слова написал ребёнок.
– Да, – тихо признался Мартин. – Я.
Злость смешалась с печалью. Что Мартин делает? И зачем?
– Это ты тайком пробирался в дом? – спросила Билли. – Ты стучал в окна по ночам?
Мартин кивнул, как немой, по его щеке поползла слеза. Билли сглотнула, чтобы тоже не заплакать.
– Ты должна понять… – начал Мартин. – Я хотел… я так хотел… я… – Он вдруг замолчал.
– Чего хотел? – спросил Аладдин, шагнув в комнату. – Что Билли должна понять?
Мартин глубоко вдохнул:
