Он потом заезжал к нам еще несколько раз, вероятно, если его маршрут пролегал через наш городок. Нам с братом и сестрой привозил шоколадки, а мне однажды подарил набор открыток с видами европейских городов. Мы с братом и сестрой тогда даже не знали об их существовании, но это стало толчком для изучения нами географии. Мы дергали маму, она рассказывала, что знала, потом подарила нам троим на Новый год «Атлас мира». Мы втроем садились на наш топчан и изучали его. Я по нему научилась читать. Учил брат – он же уже ходил в школу. В детский сад никто из нас не ходил – мы болтались дома и на улице, в общем, воспитывали себя сами. Но в школу мать брата отправила. Может, чтобы социальные службы и органы опеки не заинтересовались нашей семьей?
Соседи на мать жалобы не писали. Она не устраивала шумных попоек, не собирала компании. Она тихо принимала мужчин по одному. Ее жалели и нас жалели, иногда подкармливали. Да и люди, жившие вокруг нас, были из тех, кто по разным причинам и в разные времена пострадал от властей. Есть несчастная баба, никому не мешает, зарабатывает как может, детей на себе тянет. По пьяному делу можно ее обозвать, потом трезвыми пожалеть. Богатых ни в нашем доме, ни в соседних не было, даже средний класс у нас не жил. Все боролись за существование. Наверное, мы жили хуже всех. Люди это понимали.
Тетя Люся оказалась лучше всего одетой женщиной из всех, кого я видела раньше. Конечно, если не считать тех женщин, которых я видела по телевизору. Но так то же телевизор. И она была первой женщиной за рулем автомобиля! Она приехала к нам на собственной машине, пусть не самой новой, пусть заляпанной грязью, но машине! Вообще мы вначале услышали работу двигателя и прилипли к окну на нашем первом этаже. К нашему дому кто-то приехал на иностранной машине? Потом мы увидели женщину с ребенком на руках, которая вышла из этой машины и пошла в наш подъезд. Мы еще больше удивились, услышав звонок в нашу дверь. Женщины в наших домах никакой транспорт водить не умели. Мужчины могли работать на грузовике, тракторе, автобусе. Кое у кого из мужчин были старые отечественные автомобили, переходившие от отца к сыну. Тетя Люся же приехала на каком-то иностранном автомобиле. К нам! Вот завтра разговоров‐то будет!
– Ну-ка, дайте-ка на вас посмотреть, – сказала тетя Люся, оглядывая нас троих, когда мы по зову пришли в мамину комнату.
У матери на столе уже стояла бутылка водки, лежала палка колбасы, от запаха которой я чуть не потеряла сознание, и услышала, как брат с сестрой тоже сглотнули. И еще там лежали помидоры и огурцы… И конфеты в полиэтиленовом пакете.
Брат тетю Люсю заинтересовал мало, гораздо больше – мы с сестрой. Может, она любит девочек и равнодушна к мальчикам? Привезенная ею девочка примерно нашего с сестрой возраста (мне было пять, а сестре шесть) в это время лежала на кровати нашей матери и не шевелилась.
Мама уже выпила: глаза блестели, щеки раскраснелись. Ей много не надо. Мы с братом и сестрой всегда сразу понимали, что она уже приложилась к бутылке. Если она пила одна, без мужчин, то обычно лезла нас целовать, говорила, как нас любит, какая она несчастная и как было бы хорошо найти для нас папку. Пьяная, она быстро засыпала, причем могла заснуть на полу, на нашем топчане, на стуле, а потом свалиться с него и не проснуться.
– Вы в школу еще не ходите? – спросила нас с сестрой тетя Люся.
Брат сказал, что ходит он. Но ее это не заинтересовало. Она спросила, умеем ли мы читать.
– Вон Дашка весь «Атлас мира» до дыр изучила, – кивнула на меня мать и рассмеялась: – Стюардессой хочет быть!
Эта информация явно удивила тетю Люсю, она попросила показать атлас, мы пошли в нашу комнату, и она стала нас с сестрой экзаменовать. Брат остался с мамой. «Наверное, она отрежет ему колбасы!» – думала я. Но мне пришлось показывать тете Люсе, как я умею читать, и демонстрировать знания по географии. Сестра, хотя и была на год старше, читать практически не умела, только знала некоторые буквы, а географию не знала вообще. Она не собиралась становиться стюардессой, как я.
