Мы с Леркой уселись за один из столиков в глубине зала. Моя секретарша тут же связалась со своим ненаглядным и сообщила ему, что ужинает со мной в баре «У Толика».
— Все нормально, Леша, — услышал я.
— …Все будет хорошо… — минутой позже.
— …Все в порядке!.. — еще через пару секунд.
— …Я знаю!..
— …Конечно, помню!..
— …Ну что ты!..
Потом она повернулась ко мне:
— Леша хочет поговорить с тобой. — И протянула мне видеофон.
С маленького экранчика на меня уставилось сердитое лицо парня Лерочки. Он раньше занимался борьбой, и это оставило свой отпечаток — голова Леши напоминала боксерскую грушу. Очень мерзкая голова. Сейчас Леша пытался сделать вид, что со значением смотрит на меня. Делал он это так: правая бровь, та что помохнатее, приподнята вверх, левая нахмурена, нос раздувается как у быка на красные трусы тореадора, а губы сжаты в тонкую красную линию. Последнее — чтобы никто не заметил, что зубы у Леши неприятного светло-коричневого цвета.
— Я буду ровно через полтора часа, — процедил Алеша и тут же отключился.
— Какой-то он у тебя уж слишком ревнивый, — сказал я, возвращая Лере видеофон.
— У него есть для этого повод, — с намеком произнесла Лера.
— Если ты о том случае полугодичной давности, то зря. Тогда я просто перепил и совершенно случайно спутал тебя с официанткой. Она как две капли воды была на тебя похожа.
— Как же, — хмыкнула Лера и обратилась к подкатившему андроиду: — Коктейль «Звездная пыль».
Я взглянул в меню:
— В нем настоящий сок грейпфрута! 35 евро! Лера, что ты творишь, родная!
— Мы же гуляем сегодня, — улыбнулась мне секретарша.
— А вам что, господин? — проскрежетал андроид, кокетливо поправляя кильт.
— Графин водки тащи, железная голова, — хмуро произнес я, — и чего-нибудь из еды к нему захвати. Подешевле.
— Жаркое из кролика? — предложил услужливый андроид.
Кролики. Единственные твари, кроме людей, которые хоть как-то прижились на Богом забытой Статике.
— Тащи.
Через полчаса я был уже изрядно навеселе. Лера внимательно слушала мою болтовню, в нужных моментах хихикала — коктейль у нее оказался не из слабых.
Тут стали подтягиваться немногие обитатели нашего дома — вон Вадик с пятого этажа, вон Клер и Джош с семнадцатого, они никогда не пьют, сейчас как всегда закажут пару папирос с травой и сядут где-нибудь в укромном уголке, окутанные клубами сладковатого дыма.
Толик включил мягкое зеленоватое освещение. Посреди комнаты, на круглом постаменте, появилось голографическое изображение девушки в неглиже. Она изящно танцевала, заманивая в бар посетителей. И новые посетители не замедлили появиться.
Вот пришел Эдик из соседнего дома — он держит роскошную стоянку, но сейчас у парня совсем мало работы, поэтому он все чаще и чаще прикладывается к бутылке, вон — сестры Кирьяченко со своим престарелым папашей — все надеются, что папанька отдаст концы и им достанется все его немаленькое состояние. Однако у меня складывалось впечатление, что старичок переживет обеих сестер.
Потом появился неизвестный мне мужчина — темноволосый, в джинсах и легкой синей куртке. Он огляделся, выбрал место у противоположной стены, достал газету и принялся за чтение. У подошедшего официанта мужчина заказал бокал пива, уселся поудобнее и стал медленно цедить светлый пенистый «Кам-кам».
Этот тип мне не понравился сразу — быть может, из-за того, что у него хватало наглости поглощать такой восхитительный напиток как пиво из презренного пластика?
Я залпом допил рюмку (графин уже опустел наполовину), наклонился к нежному ушку Леры и прошептал:
— Я мигом, зайка.
Лерочка коротко кивнула, потягивая свой коктейль.
Твердой походкой (совсем не пьян!) я подошел к стойке и подозвал Толика. Он нехотя подошел и выжидательно уставился на меня:
— Опять наклюкался, Гера?
— Зачем же так грубо? — поинтересовался я. — У меня всего лишь один маленький вопрос к тебе, Толик.
— Ну?
— Ты видишь того парня, у противоположной стены? В синей куртке который… Знаешь его?
Толик повернул свой нос, изъеденный во время войны червем-камикадзе, в сторону незнакомца. Чужак старательно притворялся, что читает газету.
— Два евро.
