Доци устроился поудобнее в мягком кресле, расслабился и даже голову уронил на грудь. Пока солдат говорил, он думал о том, что бы такое ему ответить. Парень он, конечно, наблюдательный, многое замечает. Видимо, чувствует себя одиноким, поэтому думает много. И не только думает, но и пытается добраться до сути явлений.
— А о себе самом ты что мыслишь? — спросил Доци.
— Не знаю... Хотелось бы стать настоящим человеком, научиться понимать людей и быть понятым...
— С тобой нелегко спорить, — начал Доци. — Нелегко, потому что ты во многом безусловно прав. Когда я сталкиваюсь с такими типами, как Чонгар и ему подобные, которые давно превратились в потребителей, я не могу не согласиться с тобой. К тому же в руках этих людей, к сожалению, иногда бывает сосредоточена власть, и тогда они представляют большую опасность для окружающих. Но в нашем обществе много по-настоящему честных людей, бескорыстных тружеников, борцов за светлые идеалы. Они напоминают мне горную форель, для которой борьба — суть ее существования. Она всегда плывет против течения, часто гибнет, разбиваясь о скалы, но неуклонно пробивается вперед, только вперед...
И у нас в школе есть такие люди — например, Марика. Я вижу, насколько опасен путь, который она для себя выбрала, но не отговариваю ее, потому что она права. Вообще, в нашем обществе молодежь — это огромная сила. Ей, безусловно, принадлежит будущее. Лет этак через двадцать вы сами станете руководителями страны и будете определять ее судьбы. Но не следует забывать о том, что эти юноши и девушки, честные, умные, целеустремленные, являются продуктом социалистического общества, которое в настоящее время формирует их взгляды. Особенность же нашего, социалистического общества как раз в том и заключается, что, несмотря на наличие чонгаров, армия честных, порядочных людей с каждым днем множится. Это тоже примета нового времени. Так что ты не прав, когда утверждаешь, что люди не меняются, они меняются, но, к сожалению, слишком медленно и потому не всегда эти перемены сразу видны. — Утомившись от столь длинной речи, Доци откинулся назад, на мгновение закрыл глаза, а затем взял в руки бокал.
— Ваше здоровье, товарищ Доци, — уважительно произнес Эндре.
Они выпили. Директор поставил бокал на стол, посмотрел на него и задумчиво сказал:
— Мне неизвестны твои намерения относительно Марики, ведь я тебя совсем не знаю, но кажется, ты парень порядочный. Марика любит тебя. Может, конечно, и не следовало бы говорить тебе об этом, но мне хочется предостеречь тебя: смотри не злоупотребляй ее доверием. Она хорошая девушка и заслуживает уважения. Если тебе нужна только женщина, а не друг, поищи себе такую в другом месте...
Разговор с директором школы взволновал Эндре. Он шел по улице, углубившись в свои мысли, не замечая, что шагает прямо по лужам, а на ботинки уже налип толстый слой грязи. Начало смеркаться. Линию холмов, которая так хорошо просматривалась в ясную погоду, скрыли низко плывущие по небу, тяжелые облака. Улицы были почти безлюдны, лишь кое-где в окнах горел неяркий свет.
Эндре свернул наугад в какую-то улочку, которая взбиралась наверх и, как ему показалось, должна была привести его к ельнику, тому, что рос возле домика Марики. Пройдя немного, юноша заметил на противоположной стороне улочки скромную корчму. Он остановился и осмотрелся. Домики были ему незнакомы, да и корчмы этой он что-то не помнил.
Эндре понял, что заблудился. За воротник скатывались дождевые капли, он основательно вымок и потому решил войти в корчму, обсушиться, выпить чашку горячего кофе, а уж затем спросить у кого-нибудь дорогу.
В полутемном помещении он сразу же заметил капитана Шарди, который сидел за столиком в обществе двух мужчин, по виду рабочих. Кроме них, в маленькой корчме никого не было. Эндре отдал честь и подошел к стойке. Корчмарь, мужчина лет сорока с угрюмым лицом и блестящей лысиной, кивнул в знак приветствия и взглянул на него вопрошающе. Эндре заказал чашку кофе и не стал ни о чем у него спрашивать. «Сам как-нибудь найду дорогу», — решил он.
Корчмарь включил электрический свет, и в помещении стало уютнее. Выпив кофе, Эндре принялся размышлять, почему у хозяина такая озабоченная физиономия, и вдруг одной лишь спиной почувствовал, что сидевшие сзади говорят о нем. Он хотел было оглянуться, но непонятное ощущение, похожее на страх, удержало его, и Эндре понял, что нужно поскорее покинуть это заведение. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он кивнул хозяину и направился к двери, но неожиданно услышал голос капитана Шарди:
