— А ты считаешь, что бессмертный не может измениться со временем?
— Может, — серьезно кивнул Лекарь, — но это бывает не так уж часто и уж точно не настолько резко. И мне очень интересно, как у тебя это получилось.
— Вот отруби голову, и узнаешь.
— Да что я, дурак, что ли — рубить голову не пойми кому?
Дарий с досадой отметил, что, похоже, его только что ненавязчиво обозвали «дураком», что в разы уменьшило и так не сказать чтобы сильное желание рассказывать что-либо.
— А если не скажу, тогда что? Пытать будешь?
— А почему бы и нет? — холодно улыбнулся Лекарь. — Как раз давно не практиковался. А тут такой замечательный повод освежить былые навыки. Тем более, без риска, что напортачишь и жертва умрет раньше времени. Вернее, умереть-то она может, но ведь это не проблема?
Дарий улыбнулся в ответ, постаравшись придать своей улыбке как можно больше монашеской кротости.
— Прямо здесь приступишь?
— Ага, сейчас, только кляп найду.
— Как же ты собираешься допрашивать меня с кляпом?
— А без кляпа ты будешь орать, и сюда сбегутся все разбойники.
— Откуда ты знаешь? Может, и не буду.
— Я себя знаю, — снова очень нехорошо улыбнулся Лекарь.
Дарий никак не мог определиться с оценкой этого странного типа. Их предыдущую встречу он уже почти не помнил, но смутное ощущение некоторой противоречивости в оценке тогдашнего пленника сохранилось и спустя века. Сейчас был повод и возможность рассмотреть этого бессмертного получше, но Дарий всё равно не мог его понять. Даже приблизительно. Поначалу он принял его за обычного разбойника, нашедшего удачное сочетание смертного ремесла с нюансами бессмертного существования. Потом увидел ироничный и острый ум, который совершенно не вязался с первым образом. Теперь же, несмотря на неприкрытую браваду, Дарий видел, что жестокость Лекаря не была напускной. Вернее, тот, как умелый фокусник, за угрозой фальшивой и показушной ловко скрывал настоящую и очень реальную.
— Ты не хочешь меня пытать, — уверенно заявил Дарий. — Но будешь — если придется.
— Конечно, не хочу, — рассмеялся Лекарь. — Для нормальной пытки и обстановка не та, да и инструментов толковых нет. А с одним мечом да ножом — что тебе сделаешь? Правда, у меня еще веревка есть. Можно тебя повесить несколько раз. Но это скучно, долго и утомительно. Можно освежевать живьем или поотрезать тебе… всякое. Или там живот вспороть, меч в задницу воткнуть… Но будет много крови. А потом полдня отстирывать одежду в реке у меня нет никакого желания. А что-нибудь эдакое, чтобы и не испачкаться, и затейливо было — вот так сходу не придумывается. Может, подскажешь что? Или подзабыл всё за прошедшую тысячу лет?
— И дело ведь совершенно не в том, что ты хочешь что-то узнать, — Дарий пристально посмотрел на Лекаря. — Ты желаешь отыграться за причиненные тебе боль и унижение.
— А ты считаешь, что у меня нет повода? — криво улыбнулся тот.
— Полагаю, что есть, — Дарий склонил голову.
— Ну что ж, а ты проверь. Скажи, почему и как ты изменился, и тогда ты наверняка будешь знать — допрос это или месть.
Дарий был уверен, что ничто сказанное им не остановит Лекаря в намерении причинить ему как можно больше боли. Но если тот сам подставляется — почему не использовать этот шанс? Возможно, если Лекарь потеряет обоснование для пытки, это его хоть частично притормозит. Или нет. Или даже наоборот. Впрочем, Дарию было почти всё равно.
— Вскорости после твоего побега я убил Эмриса, — ответил он. — В предместьях Парижа, как раз перед взятием города, которое так и не состоялось. Эмрис — это…
— Я знаю, кто такой Эмрис, — перебил его Лекарь и потрясенно выдохнул. — Так это ты был…
Дарий мрачно подумал, что, похоже, только что собственными руками подарил еще один повод для мести, но Лекарь продолжил:
— …был тем идиотом, который посягнул на эту блаженную светлую головушку! — и расхохотался.
— Вы были знакомы?
— Нет. То есть да. В некотором роде. Эмрис последние пару тысяч лет был одержим идеей убиться об какого-нибудь великого бессмертного злодея, тем самым исправить его и повернуть на путь служения добру. И попутно изменить историю, спасти тысячи жизней — в общем одним махом свершить кучу благих дел, — Лекарь со вновь проснувшимся интересом и нескрываемым любопытством уставился на Дария. — Значит, Светлая Передача всё-таки существует?
