— Здесь есть кто-нибудь? — спросила Флер, и эхо понесло ее голос по комнате.
— Я рад, что ты все-таки пришла, — произнес высокий человек, вышедший из боковой комнаты.
Флер даже приоткрыла рот от удивления.
— Шон? Что ты здесь делаешь? — спросила она, не понимая, как он мог оказаться в этом офисе.
Флер надеялась на то, что где-нибудь неподалеку не обнаружится его брат.
— Я тоже очень рад тебя видеть, — произнес Шон и подошел к ней. — Добро пожаловать в святая святых моего нового рискованного предприятия. Ну и что ты обо всем этом думаешь?
«Спокойно, девочка», — скомандовала Флер. Пока Шон даже не упомянул имя брата, а она не настолько глупа, чтобы спрашивать, не участвует ли тот в этом деле.
— Замечательный офис. Весьма навороченный.
— Но не такой, как ты. Хороший костюм, — заметил он, восторженно посмотрев на нее.
— Спасибо. Так в чем же тут все-таки дело?
— Заходи в мой кабинет, и мы все обсудим.
Она последовала за ним в крохотную комнатку, в которой стояло только все самое необходимое: стол, два стула и факс.
— Как ты, наверное, уже поняла, я только наполовину обжил это место, — произнес он, садясь на стул напротив нее и сложив руки, причем на его лице играла странная улыбка. — Как дела?
— Неплохо, — соврала Флер. — Расскажи мне о своем деле, — быстро сменила она тему, пытаясь предотвратить новые вопросы Шона.
— Все та же Флер? Ну-ну. Как всегда, готова схватить мир и как следует встряхнуть его.
— В амбициях нет ничего плохого. Посмотри хотя бы на себя.
Шон улыбнулся.
— Да уж. Блудный сын возвращается назад и становится владельцем компании. Трудно поверить.
— Так что насчет компании?
— Ах, этой, — он махнул рукой, и Флер показалось, будто его дело совершенно ничего не значит для него. — Я позову своего менеджера по проектам, и он разъяснит тебе все детали. А кстати, вот и он.
Флер встала и протянула руку, готовясь к встрече с человеком, который видит перспективу развития целой фирмы.
— Шон, что, черт побери, здесь происходит?
Флер почувствовала, как ее сердце бешено заколотилась, а приготовленная для пожатия рука опустилась. Сейчас она могла только стоять и смотреть на мужчину, которого все это время изо всех сил старалась забыть.
— Ну? Кажется, я задал вам вопрос, — Дарси сердито уставился на Шона, изо всех сил стараясь не смотреть на Флер.
— Я делаю тебе одолжение, — самодовольно ухмыльнулся Шон. — Так что на твоем месте я снизил бы тон.
— Забавно.
— Я даже не верю, что ты произнес это слово, — съехидничал Шон. — А теперь, пожалуй, если вы, конечно, извините меня, я вас оставлю наедине. Думаю, вам нужно многое обсудить.
— Не о чем нам говорить, — заявил Дарси, зачем-то посмотрев на Флер.
Она очень побледнела и осунулась за этот месяц, ее карие глаза казались еще больше и ярко блестели. Дарси с трудом подавил желание подойти к ней и заключить в свои объятия.
— Это что, какая-то шутка? — спросила Флер.
Шон покачал головой.
— Извини, Флер. Никакая это не шутка, просто только так я мог собрать вас обоих вместе.
— Но зачем?!
И тут Дарси понял, что Флер чувствует себя так же плохо, как и он сам. Вырвавшийся из ее груди крик отразился от стен, разрушая барьер, который он когда-то возвел между ними. Дарси стоял неподвижно, потрясенный этой мыслью.
— Потому что вы любите друг друга, и вы просто обязаны наконец разобраться со всей этой неразберихой, которую сами и устроили, — Шон говорил тихо и уверенно, как будто высказывал неоспоримую истину. — И, кстати, меня уже тошнит от совместной жизни с ним, когда он в таком состоянии. Он просто невыносим.
— Ты, как всегда, все неправильно понял, — заявил Дарси. — А теперь убирайся отсюда!
— Как скажешь, братик, — Шон прошел мимо него к двери. — Только на этот раз не скандаль!
Дарси подождал, пока за Шоном закроются двери лифта, и только потом повернулся к Флер. Она вжалась в стул, и ему показалось, что она сейчас упадет в обморок.
— Извини. Я даже не знаю, что сказать, — произнес он, с ужасом думая о том, насколько она хрупкая.
«Что же произошло с жесткой, непокорной девушкой, которая никому не позволяла стоять на своем пути? — думал он. — Флер, которую я знал, долго смеялась бы над этим происшествием, решив, что все дело в дурацком чувстве юмора Шона».
