Цветочно-синие глаза.
Да, это лицо Девушки со звезд. Но в его глубине скрыто лицо Сили Блё.
Она стоит перед ним, обреченная на смерть, синие глаза-цветы поблескивают от утренней росы.
— Чарлз сказал мне, что ты здесь.
Он не может произнести ни звука.
— Я боялась. Я ждала тебя у двери. Я хотела, чтобы ты увидел мои картины. А в последнюю минуту убежала в комнату отдыха и спряталась там.
Наконец ему удается разомкнуть губы.
— Боялась?
— Боялась прошедших лет. Темной пропасти лет, которая пролегла между нами.
— Сили…
Она в его объятиях, всхлипывает.
— Я оставляла на поляне записки. Месяц за месяцем. Но ветер уносил их.
— Сколько же ты там ждала?
— Неделю.
Неделю. Неделю без еды. Босая. Одна. Всеми покинутая…
Она отстраняется и смотрит ему в глаза.
— Старфайндер?
— Да?
— Я ужасно по тебе скучала. Скучала ежемесячно. По тебе и Чарлзу. Все эти годы.
Его охватывает волнение. Да, в его объятиях действительно Сили, но она же и Девушка со звезд. Мишель Д’Этуаль. Мертвая девушка, которую он идеализировал, в которую влюбился. Мертвая девушка, которая больше не мертва, но которая, как ни парадоксально, скоро должна умереть. От его собственной руки.
Проклятие все еще лежит на нем.
— Сначала я подумала, что вы бросили меня. Вы с Чарлзом. Но я знала, сердцем чувствовала, что нет. Тогда я начала думать, что вы оба, и ты, и он, погибли. Но никак не могла поверить в это. Отказывалась верить… И когда сегодня под вечер со мной связался Чарлз, я не выдержала. Я прогнала всех. Людей, смотревших мои картины. Друзей. Всех. Я могла думать только о тебе.
Скоро она погибнет…
Он грозит Времени воображаемым кулаком. «Нет, Время, я как-нибудь да справлюсь с тобой! Ты слишком далеко зашло!»
Его взгляд касается тончайших шрамов у нее на висках, на щеках. Она чувствует его взгляд.
— Пластическая хирургия, — объясняет она. — После того как я ушла с поляны, я бродила весь день и ночью незаметно проскользнула в амбар поспать. Амбар загорелся.
Он в ужасе.
— Ты сильно обгорела?
— Не очень сильно, но прилично. К счастью, среди этих так называемых дикарей есть хорошие пластические хирурги.
— Так называемых?
— Они не так плохи, когда узнаешь их поближе. В конце концов, это наши предки!
— Да, наверное.
Он смотрит на нее. Теперь он опять видит перед собой Сили. Он мог бы увидеть ее давным-давно, увидеть в голубых глазах-цветах, но глаза Девушки со звезд были закрыты.
— Старфайндер?
— Да?
— Тебе не кажется, что пора поцеловать меня?
Она отступила назад и теперь стоит перед ним, пристально и серьезно глядя ему в глаза. Как будто не сознает, что она уже не тринадцатилетняя девочка, что прошло восемь лет с тех пор, как он в последний раз целовал ее, и что худое детское тельце теперь превратилось в сад, для которого даже Соломон не смог бы отыскать подходящих метафор. Как объяснить ей, что теперь он не может целовать ее так, как целовал прежде, и что простую привязанность заменил сложный набор чувств? Потом он обнаруживает, что нет необходимости что-то объяснять, потому что губы, наконец-то встретившиеся с его губами, — теплые и умудренные, а тело, прижавшееся к нему, не хуже сознаёт, что оно больше не тело тринадцатилетней девочки. И, как будто это не достаточное откровение, она говорит, после того как они разомкнули объятия:
— Я знаю, что ты чувствуешь, Старфайндер. Я чувствую то же самое. Я хочу, чтобы между нами было так. Моя любовь к тебе повзрослела.
Ее искренность и откровенность приводят его в замешательство, смущают. Сили никогда не сказала бы так. И Девушка со звезд тоже. Вдруг ему становится очень трудно определить, что же все-таки за женщина стоит перед ним. Это совсем другая личность. Незнакомка.
— А разве ты этого не хочешь, Старфайндер? — спрашивает она.
— Хочу, — говорит он, ведь нельзя отрицать — он хочет обладать ею. Но ведь он убил ее. Чтобы скрыть смущение, вызванное бурей самых разных эмоций, он спрашивает: — Почему ты сменила имя?
— Хотела имя, похожее на твое. И сменила его, когда изучала в Париже живопись.
— Но почему «Мишель»?
— Я подумала, что Мишель звучит более по-земному. Взрослее, чем «Сили».
