Старфайндер - страница 41

Он закрывает крышечку пресс-папье, и щелчок звучит одновременно с более громким щелчком над головой. Он возвращает ящичек на рукопись. Вновь поглядев наверх, он видит, что потолок вернулся на прежнее место.

Старфайндер задумывается.

Путем умственного напряжения и самокопания ему удается вспомнить небольшой отрывок из «Критики чистого разума», который он запомнил во времена слепоты:

«…пространство и время… суть лишь субъективные условия всякого нашего созерцания, в отношении к которому поэтому все предметы суть только явления, а не… вещи сами по себе; поэтому о том, что касается формы их, многое можно сказать a priori, но никогда ничего нельзя сказать о вещи самой по себе, которая могла бы лежать в основе этих явлений[6].

Само собой, Кант говорил не об Океане

;однако выводы философа были применимы и к невероятной ситуации Старфайндера.

Принимая во внимание факт существования дна Океана, упомянутое дно по самой своей природе было бы лишено и пространства, и времени.

Но должен ли Старфайндер поверить, что бесконечная последовательность комнат/ящичков, в которых он как будто бы сидит (в то время как на самом деле он находится только в одной комнате — если только он вообще сидит хоть в одной), представляет собой именно так называемую «вещь в себе»?

Нет. Комнатки/ящички плюс их содержимое, плюс стереотипная картина в обрамлении панорамного окна в стене представляют собой его интерпретацию «вещи в себе».

Голографическое фото Девушки со звезд? Возможно, он выдает желаемое за действительное.

Вся эта модель, по сути, мало (если вообще) напоминает истинную основу, но так близка к ней, как только может подойти его восприятие.

Прошлое, настоящее, будущее — он явно существуют одновременно во всех этих плоскостях. И все три плоскости есть одна.

Возможно, его восприятие пытается подсказать ему, что нет ни Начала, ни Конца: человек воспринимает реальность сразу как то и другое, так же, как воспринимает и пространство-время.

Что Вселенная — это одновременно и микрокосм и макрокосм.

Что каждый индивид — автор того, что он видит и переживает.

В любом случае, теперь до обидного понятно, что «Книга Космоса», если только подобная книга существует, не содержит в себе Высшего Замысла.

В этот самый миг возникший в голове знакомый образ-ребус прерывает его напряженные раздумья:

Раздосадованный, он спрашивает:

И что же общего наш договор имеет с ценами на яйца, кит? И почему это ты видишь дно Океана

как 00000000000000000000000, когда я вижу его как бесконечную анфиладу комнат, где в каждой присутствую я, и не могу выйти оттуда, и в каждой присутствуешь ты, уменьшенный до украшения на каминной полке?

Кит уточняет:

Старфайндер хмурится. Очевидно, кит видит дно Океана не только своими глазами, но и его глазами, глазами Старфайндера, и пытается объяснить, что ему делать, или, скорее, что делать им обоим.

Построить дом?

«Не понимаю, кит».

Тишина. Затем кит, очевидно, не умея или не желая дать дальнейшие разъяснения, подступается к проблеме под другим углом и дает более подходящий ответ:

Символ не может объяснить, почему кит должен воспринимать дно Океана

одним способом, а Старфайндер другим, но он указывает человеку выход из его затруднения.

Он просто должен велеть киту нырнуть.

«Всплываем», — приказывает он.

Это «Сезам, откройся» с самого начала было у него под носом. Он просто слишком мало знал, чтобы сказать нужные слова.

Но предложенный ему выход из затруднения никак не объясняет, почему это затруднение существует для него и не существует для кита. Возможно, при всей его разумности киту не хватает изощренности, необходимой, чтобы осмыслить вещь в себе иначе, нежели в простейшей форме. Возможно, есть и иная причина. Кто может объяснить работу мозга этого инопланетянина? Старфайндер не может.

Он поднимается с крутящегося стула, и подходит к камину. Бросает еще один короткий взгляд на себя микроскопического — на маленького гомункулуса, важно стоящего на мостике и вглядывающегося в обзорный экран, такого же живого, как он сам, потому что это и есть он сам.