Старфайндер - страница 15

Поцелуй оставил на губах Старфайндера горьковато — сладкий привкус, и он трет их носовым платком, но привкус не исчезает, пока он не поднимается к себе на десятый этаж и не полощет рот раствором антисептика, и даже тогда привкус не исчезает полностью. Его следы держится — или, возможно, это лишь плод его воображения, поскольку он ненавидит проституток, по крайней мере таких явных, так сильно, как может ненавидеть лишь человек, выросший на Дёрте.

В его квартире три комнаты, но у них общий потолок — эти помещения отделены одно от другого перегородками, высотой всего — навсего по пояс. Как все прочие потолки в этом высотном здании, его потолок являет собой голографический экран, отображающий небо, каким его «видит» голографическая камера, установленная на крыше здания. Посреди потолка — неба располагается тускло — желтый точечный ориентир: Мать — Земля. Разумеется, видна не сама планета, но таким образом ее можно ощущать. Даже Старфайндер, который никогда не видел ее воочию, ощущает ее присутствие. Пуповина длиной не в один световой год протянута от его пупка к ее легендарным берегам. Подобно всем его современникам на Фарстар**** и на других заселенных людьми планетах, он до такой степени землянин, как будто родился на Земле. Они и он — дети Земли… наследники ее духа.

Он раздевается, принимает душ, бреется, облачается в домашнее. Заказывает ужин по сервосети. И, пока занят едой, время от времени посматривает на кубический экран. Представление, очень тонко превозносящее добродетели женской половины населения Гола, идет уже давно. Он едва видит актеров. Вместо них он видел розу:

— Итак, кит, — произнес он, — ты все же не умер.

Он хмурится — в голове сам собой возник вопрос: «Я схожу с ума?» Он чувствует мгновенный укол ужаса. Он уверен, что в здравом уме.

Закончив ужин, он ложится на кровать и смотрит вверх, на голографические небеса. Кит поднялся на востоке и карабкается к зениту. Вот он «переехал» Мать — Землю и начинает спуск. Но это не его кит. Это совсем другой левиафан.

Старфайндер вспоминает о последнем сообщении, полученном от кита. И воспроизводит эту пару непонятных знаков в своем сознании:

Послание достаточно ясное. Кит отрастил второй ганглий, о чем не знал Иона, уничтоживший первый узел. Возможно, кит готовился к делению, чтобы размножиться. И Иона, не подозревая, что ганглиев два, уничтожил всего один.

Второй наверняка был при этом поврежден. В противном случае кит давным — давно нырнул бы, и вынырнул совсем в другом месте. Столь же очевидно, что второй ганглий должен располагаться в отдельной камере… в камере, которую так и не обнаружили реконструкторы. Есть шансы, что она размещается рядом с механической мастерской, хотя и необязательно. Заряды, которые использовал Иона, могли повредить ее одной только ударной волной, где бы эта камера ни находилась.

Старфайндер никогда не слышал, чтобы киты пытались общаться с людьми. Установленный факт, что они могут общаться и общаются друг с другом, и на очень больших расстояниях. Но общение с человеком? Немыслимо.

Тем не менее у этого кита было очень много времени для размышлений. Может быть, он решил, что существуют и куда худшие бесчестья, чем попросить одного из его истязателей восстановить его ганглий. Например, смерть.

Старфайндер неожиданно усмехается.

— Что ты предложишь мне, кит, если я все устрою для тебя?

И тут он понимает, что именно может дать ему кит; у него перехватывает горло, и он замирает, глядя на звезды. Но звезд не видит; они скрыты судном — левиафаном, которое отчасти космический кит, а отчасти космический корабль. Старфайндер видит себя — вот он стоит на мостике огромного судна — кита, и слышит собственный голос: «Ныряй, кит, ныряй!..». И кит погружается ниже поверхности Океана Пространства — Времени и стремительно падает в прошлое; звезды на обзорном экране мчатся назад, а телескопы и созвездия слегка меняются… Вниз, вниз, вниз, в туманы вчерашних дней человечества отправляется кит. А затем, столь же внезапно, как начался, нырок заканчивается. Кит появляется на поверхности в нескольких световых годах и за несколько эпох от исходной точки. По соседству с ним — черная ширь, в которой светится золотистая Мать — Земля: ее расплод совсем близко от нее. Он видит голубую Землю, облаченную в тонкий пеньюар туч; он мельком замечает голую луну и говорит: «Подойди ближе, кит. Я хочу видеть тех болванов, что называли себя королями, хочу видеть древние империи; хочу видеть закованных в броню слонов Карфагена и Адриана за строительством его стены. Я хочу видеть поднимающегося на холм карлика Аттилу и отвратительную орду, что следует за ним… Я хочу видеть все, о чем читал, когда был слеп… когда