Он обратил внимание пилота на это обстоятельство.
— Вы чертовски правы: мы вовсе не собираемся садиться рядом с долиной, — отозвался пилот. — Я не намерен приближаться к этому безумному месту! Может быть, то, что я слышал о нем — сущая правда, а может быть, и нет, но рисковать я отказываюсь. Мне надо думать о жене и детишках, а если со мной что-нибудь стрясется, кто о них позаботится, а? Кто будет выплачивать ренту, покупать продукты, отгонять от дверей волков? Кто? Я вас спрашиваю — кто?
— Ладно, забудьте, — сказал Билл Хардинг. — Просто, забудьте.
— Я сяду во-он там, у высокой скалы. Оттуда до того места, куда надо вам обоим, рукой подать. В конце концов, нельзя же требовать, чтобы человек с женой и детьми рисковал, верно? В нашем совместном контракте прямо говорится, что пилоты шаттлов не обязаны идти на ненужный риск… Ну-ка, как вам это местечко для мягкой посадки?.. Не то, чтобы я боялся этого психа и тех призраков, ну, вы понимаете. Боже, если бы я рисковал только собой, то, призраки или не призраки, запросто приземлился бы прямо посреди этой крошечной старой долины! Но мне надо думать о жене и детках. Ведь если со мной что-то стрясется, кто бу…
Билл Хардинг подхватил рюкзак и вышел. Глория Грандону-иллз взяла свой и последовала за ним. Обидевшийся пилот с грохотом захлопнул люк и отправил шаттл по спирали обратно в атмосферу.
Два атависта исследовали местность. Песок… Еще песок… Скалы, камни, галька… Солнечный свет и тень… А высоко над головой — немного зелени.
Сухопутный краб выбежал из-за камня и исчез за другим.
— Ох! — выдохнула Глория Грандонуиллз.
Памятуя о том, как презрительно она отвергла его попытку завязать дружеские отношения, Билл Хардинг, не обращая на нее внимания, направился к небольшой полоске зелени.
Через некоторое время он оглянулся, чтобы посмотреть, не идет ли она за ним. Она шла. Почти по пятам. В сущности, так близко, что ему удалось определить, какой тушью для ресниц она пользуется. Этот сорт туши изготавливали, размалывая и смешивая корни болотоцвета с Иогенуорта-VI и привозимого с Груса-Ш чашелистика шарники, и стоила такая тушь целое состояние. Сотрудник ведущего концерна Передовой «Косметика и парфюмерия» Билл Хардинг отлично разбирался в подобных вещах. Но он бы не сказал, что эти знания смогли принести ему много пользы. Именно неспособность подняться выше по корпоративной карьерной лестнице стала причиной его визита на Гру-зовесочную. По совету психоаналитика компании он добровольно подвергся психоанализу, и когда обнаружилось, что у него есть душа, компания настояла на том, чтобы он немедленно посетил псишеэктомиста или отправился к ближайшей электронной кассе за выходным пособием.
Постепенно смутное зеленое пятно превратилось в траву и деревья — причем первая оказалась тимофеевкой, а последние — финкго, хайльго, кленами, сферго, виртами и почти всеми прочими породами тенистых деревьев, с какими согласна была мириться глинистая почва Грузовесочной.
Остановившись у края долины, двое атавистов изучали владения Смотрителя: сперва они увидели зеленый, затененный деревьями склон. Затем речку в тени деревьев, пенящуюся, как шампанское, между зелеными мшистыми берегами. Потом зеленые геометрически правильные поля, пестрые от более ярких оттенков многолетних фруктов и овощей. Потом парк, похожий на лес. Потом на лесной поляне — приземистое здание, занимавшее по меньшей мере два акра земли, с башней, похожей на маяк, возвышавшейся над беспорядочной мешаниной крыш. Потом опять лес; потом — другую реку (или рукав первой); потом другой засаженный тенистыми деревьями склон и, наконец, зеленую бесконечную степь.
Они бок о бок спустились по ближайшему тенистому склону и подошли к первой реке. Чуть ниже по течению через похожую на шампанское воду был переброшен вычурный пешеходный мостик, и Билл Хардинг первым двинулся к нему. В нескольких футах от мостика он резко остановился: путь преграждал стоявший перед пешеходным мостиком один из грузовесочников.
