ПРИГОВОР: ЖАННУ-МАРИ ВАЛЬКУРИ ВВИДУ ЕЕ УПОРНОГО ОТКАЗА ОТКРЫТЬ СУДУ ИСТИННУЮ ПРИРОДУ ОРУЖИЯ, ПРИМЕНЕННОЕ ЕЮ ПРОТИВ 97-ГО ПЕХОТНОГО ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ XVII ДЕСАНТНОГО ПОЛКА, И НАЗВАТЬ ЧЕЛОВЕКА ИЛИ ЛЮДЕЙ, СОЗДАВШИХ ЕГО, НАДЛЕЖИТ В 9:45 УТРА 11/9 2353 ГОДА ПРЕПРОВОДИТЬ С БРИГА «ПОСЛАННИЦА» В ЗЕЛЕНУЮ ЗОНУ, ГДЕ ПРИВЯЗАТЬ К ДЕРЕВЯННОМУ СТОЛБУ, ЗАБЛАГОВРЕМЕННО УСТАНОВЛЕННОМУ НА ПЛОЩАДИ, И СЖЕЧЬ ЗАЖИВО ПЕРЕД ШЕРЕНГОЙ ТЕЛЕРАДИОВЕЩАТЕЛЬНЫХ ПЕРЕДАТЧИКОВ, КОТОРЫЕ ДОНЕСУТ ЕЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ И КРИКИ ДО КАЖДОЙ ГОСТИНОЙ НА CIEL BLUE.
ПРИСУТСТВИЕ ВСЕГО ПЕРСОНАЛА, НАХОДЯЩЕГОСЯ НЕ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ, ОБЯЗАТЕЛЬНО.
Д’Арси пришел в ужас. Четыре часа прошло с тех пор, как он передал Жанну-Мари Смиту-Колгозу, и он провел их, блуждая по Зеленой зоне в ожидании кого-нибудь, кто вспомнил бы о его присутствии и договорился о его возвращении на «Сторожевого пса». Когда на экране телетайпа площади появилось невероятное заявление, он уселся под ближайшим деревом, думая о Le Bois Feerique.
Его первым порывом было ворваться в усиленно охраняемые комнаты О’Риордана и убить того голыми руками. Он страшно ошибся в своей оценке жестокости Реорганизатора и его изобретательности и забыл, что законы войны, как и законы, можно подогнать под любые обстоятельства и добиться того, чего хочет манипулятор. Жанна-Мари дала О’Риордану идеальную возможность поставить жителей Ciel Bleu на колени, и он твердо намеревался сжечь ее у столба, откроет она ему тайну лука и стрел или нет.
Но Д’Арси не стал действовать под влиянием порыва. Сделай он так, в результате погиб бы не О’Риордан, а он сам, и Жанне-Мари не стало бы от этого лучше. Единственным логичным путем действий было сосредоточить все силы на ее спасении, и именно к этому он приступил.
Он уже находился в нужном месте. Все, что от него требовалось, это спрятаться и потом улучить момент. День и ночь на «Посланнице» строго различались, и каждый вечер в 18:00 искусственный солнечный свет, заливавший Зеленую зону в течение дня, автоматически тускнел до бледного свечения, похожего на звездный свет, и каждый вечер в одно и то же время записанное на пленку пение птиц, создающее звуковой фон в дневные часы, автоматически уступало место записанным на пленку зудению и стрекотанию насекомых. Он дождался этой метаморфозы, нашел уединенную беседку и устроился там на ночь, молясь, чтобы по крайней мере еще шестнадцать часов на «Посланнице» не вспомнили о его существовании.
Он не пытался заснуть, а сидел в каменной тишине, недоумевая, почему ему понадобилось так много времени, чтобы понять, каков на самом деле О’Риордан. Недальновидность Д’Арси была непростительной, ведь он прочел множество исторических трудов, а в истории встречалось полным-полно О’Риорданов. Некоторые из них ходили в оленьих шкурах, некоторые — в туниках, другие — в восточных одеяниях, третьи — в форме, а кое-кто носил костюмы от братьев Брукс, но все эти люди возводили на пьедестал только власть, а безжалостность, с какой они стремились на этот пьедестал, можно было сравнить только с безжалостностью, проявляемой ими, чтобы удержаться на пьедестале власти.
Ближе к «рассвету» Д’Арси выбрал стратегически расположенное дерево, забрался в его крону и укрылся в листве на ветви, выгибавшейся над дорожкой, по которой через три часа сорок пять минут поведут Жанну-Мари. Он планировал вырвать у них девушку, ринуться к ближайшему шлюпочному отсеку, захватить одну из спасательных шлюпок, рвануть к поверхности Ciel Bleu и высадиться в Le Bois Feerique. Там он выкопает лук и стрелы и использует их для защиты Жанны-Мари. Как минимум амбициозный план, но другого шанса не было.
В 7:00 утра появились корабельные плотники и начали устанавливать на площади деревянный шест. Они обложили его вязанками синтетических прутьев, которые будут гореть в десять раз сильнее обычного дерева. Когда плотники ушли, явились техники с радиотелевидения и установили свое передающее оборудование. Наконец пришла группа материально-технического обеспечения, врезала прямо над столбом воздушный клапан, уходящий в «небо», установила мощную вытяжку и протянула двухсотфутовую вентиляционную трубу к ближайшему выпускному клапану. Теперь все было готово для аутодафе.
