Протянув перед собой незримую руку Силы, она подняла Калеба в воздух. Ноги знахаря оторвались от пола лишь на несколько сантиметров, но голова прижалась к низкому, наклонному потолку. Занна начала сжимать «кулак», сдавливая внутренние органы мужчины, медленно разрывая их и причиняя Калебу такие мучения, какие лишь немногим довелось испытать. Не тронутыми оставались только легкие - девушка постаралась дать ему достаточно воздуха, чтобы дышать и говорить.
- Ты знаешь, как это прекратить, - сказала она холодно. - Скажи, что вылечишь учителя.
Знахарь стонал и корчился от боли, но продолжал упорствовать.
- Занна! Ты что творишь?
Даровит заглянул в лачугу, озадаченный, вероятно, ее долгим отсутствием. Он стоял в дверях, в ужасе взирая на сцену пытки.
- Прекрати! - крикнул он. - Ты же его убьешь! Опусти его!
Тяжело и раздраженно вздохнув, Занна разжала хватку, позволив Калебу рухнуть на пол. Даровит кинулся к знахарю, но старик покачал головой и взмахом руки отогнал юнца. Он приподнялся на четвереньки, затем встал в полный рост, опершись руками в бока, и несколько раз медленно и глубоко вдохнул.
Даровит повернулся к Занне.
- Ты зачем это сделала? - разозлился он.
- Он отказывался нам помогать, - сказала девушка, обнаружив в своем голосе больше оправдания, чем ей хотелось.
- Я не спущу это чудовище на Галактику во второй раз, - заявил Калеб сквозь плотно стиснутые зубы; он все еще мирился с последствиями пытки. - Ты не убедишь меня спасти его.
Занна опустилась на колено перед знахарем.
- Я могу пробудить твои худшие кошмары и оживить их перед твоими глазами, - прошептала она. - Я могу страхом свести тебя с ума, порвать в клочки твое сознание, и на всю оставшуюся жизнь сделать из тебя полоумного идиота.
Даровит глядел на нее, не в силах вымолвить ни слова. Калеб же сверкал выводящей из себя улыбкой.
- Сделаешь это, - спокойно ответил знахарь, - и твой учитель умрет все равно.
Занна посмотрела на знахаря и закусила губу. Одним движением она встала на ноги и вылетела из лачуги, оставив Даровита с Калебом наедине.
Глава 23
Вкрайнем раздражении, Занна одним порывом пересекла местность от лачуги Калеба до парящих носилок. где лежал учитель.
Она проверила датчик с боку носилок, контролировавший жизненные показатели Бейна. Пока жив, но протянет недолго. Совсем скоро учитель умрет, забрав с собой все знания и секреты.
Занна стояла, склонившись над носилками, когда через несколько минут из лачуги показался Даровит. Он пересек лагерь и встал рядом, опустив взгляд на Бейна.
- По крайней мере, - сказал он, утешая кузину, - он умрет в покое.
- Покой - это ложь! - осклабилась Занна. - Не важно, умрешь ты во сне или в бою, смерть - она и есть смерть.
- Он хотя бы не чувствует боли, - ответил Даровит. Еще одна тупая банальность.
- Если чувствуешь боль, - ответила Занна, - это значит, что ты все еще жив. Каждый день жила бы с болью, только покоя не надо.
- Никогда бы не подумал, что услышу такое от тебя, Занна, - скорбно протянул Даровит, качая головой, - Разве не видишь, что он с тобой сделал?
Он сделал из меня сита, - подумала девушка. Но вслух сказала:
- Он сделал меня сильной. Дал мне власть.
- И это все, что тебе нужно, Занна? Власть?
- Через власть я познаю победу, через победу мои оковы рвутся.
- Власть не всегда приносит победу, - возразил Даровит. - Даже со всей властью, тебе не заставить Калеба помочь.
Бейн смог бы, - с горечью подумала она, но не сказала ни слова.
- Я знаю, что с тобой стало, - сказал кузен, в знак утешения положив руку ей на плечо, - Ты была ребенком. Была напугана. Одинока. Бейн нашел тебя и взял под свое крыло. Я понимаю, почему ты так ему верна. Понимаю, почему ты о нем заботишься.
Занна стряхнула руку Даровита и развернулась к нему, взглянув на брата широко распахнутыми глазами, полными недоверия.
- Я - сит. Я забочусь только о себе, и больше ни о ком.
- Ты заботишься обо мне.
Занна не ответила; ей не хотелось снова возвращаться к разговору, имевшему место по пути на Титон.
- Ты отказываешься это признать, - настаивал Даровит, - но я знаю, что я тебе не безразличен. И учитель тоже. Ты доказала это своими поступками, что ни говори. Но Калеб прав, сама знаешь. Бейн - чудовище; нельзя его отпускать.
