— Чем же? — спросил я, разглядывая рубиновые бутоны с неподдельным интересом.
— Попробуй-ка сорвать цветок.
Я с подозрением покосился на травника. Выражение лица у старика было невозмутимое.
— А он не откусит мне руку?
— Нет.
— Ну ладно, под вашу ответственность…
И осторожно потянул драконью траву за стебель.
Вскоре глаза у меня полезли на лоб от изумления. Сначала стебель не хотел рваться, вытягиваясь, словно резиновый провод, и умышленно царапал мне пальцы колючими листьями. Потом раздался самый натуральный писк, и из-под земли, извиваясь, выскочил корень, похожий на желтый змеиный хвост. Сходство усугублялось тем, что «хвост» вел себя совсем не так, как положено растению. Он мотался во все стороны, пока не захлестнул мое запястье, и принялся сжимать его с такой силой, что рука налилась кровью.
— Анхель! — крикнул я, воюя с проклятым корнем. Ощущение было такое, что мне перетягивают руку железным тросом.
Травник спокойно протянул руку, оторвал рубиновый бутон и бросил его на землю. В ту же секунду хватка корня ослабела. Все магическое великолепие цветка тоже исчезло в одно мгновение. В траве валялся не живой рубин, а обычный увядший бутон, вроде тюльпана.
— Ну что, — сказал Анхель, сматывая с моего запястья присмиревший корень, — один совместными усилиями добыли. Хороший, сильный экземпляр. Удачно вышло, что он ринулся в бой, а не попытался удрать в землю, сбросив бутон. Видимо, распознал в тебе слабака, — иронически добавил травник. — Видишь, во всем есть свои плюсы. Обычно гоняться за драконьей травкой, не зачаровав заранее всю лужайку, — занятие бесполезное.
Корень, который травник держал в кулаке, все еще слабо шевелился.
— И что мы с ним будем делать дальше? — спросил я. — Подождем, пока сдохнет?
— Живой корень драконьей травки обладает одним очень любопытным свойством. Причем действует одинаково и на драконов, и на людей. Кто съест его, тому все языки станут ведомы. В том числе — животных, птиц и водяных гадов. И всех драконов тоже. В том числе и мысленная речь…
— Гм…
Я с сомнением взглянул на вредный корень. Тот вроде притих — не исключено, что просто затаился. И что, надо съесть его живьем? Фу, гадость какая! Хотя, конечно, умение понимать мысленную речь мне бы крайне пригодилось…
Рискнуть, что ли…
Я осторожно забрал корень у Анхеля. Корень притворялся мертвым, пока не оказался у меня в руках, — а потом неожиданно впился мне в запястье всеми своими отростками. Возможно, это было последнее предсмертное усилие, атака камикадзе. Но я не стал вникать и с проклятием отшвырнул растение в камыши. Через мгновение где-то булькнула вода, и оттуда раздалось испуганное:
— Ой!
Мы одновременно развернулись к ручью. На морщинистом лице Анхеля появилась приторно-сладкая улыбка.
— Выйди, дитя! — позвал он голосом старичка-лесовичка. — Мы не причиним тебе вреда!
Одновременно он сделал мне знак не двигаться. Вскоре камыши зашуршали, раздвинулись в стороны, и из зарослей выглянуло испуганное девичье лицо.
— Как ты умудрилась забрести в лес, человеческое дитя? — спросил Анхель. — Разве ты не слыхала о Законе?
Девчонка глядела на него с откровенным ужасом. Она была совсем молоденькой, лет шестнадцати. Симпатичная зеленоглазая блондинка, только растрепанная и очень напуганная. В руках она держала холстяную торбу, которую Анхель немедленно отобрал и вытряхнул на землю. Под ногами у нас оказалась целая кучка растений вперемешку с черными грибами странной формы.
— Так, — протянул он, — что тут у нас? Грибочки собираем? Да я еще смотрю, с разбором! Опасные грибы, деточка. Разве ты не знаешь, что бывает с теми, кто вдохнет их споры?
Анхель взял один гриб, похожий на черный абрикос на ножке, и слегка сжал его. Блондинка побелела и рухнула на колени в траву.
— Что происходит? — не выдержал я. — Почему она боится?
— Правильно боится, — сказал Анхель. — Решила пособирать волшебные грибочки на заветном лугу. Повезло ей, что мы не зеленые драконы. Те не тратят время на разговоры со смертными, если поймают их в своих владениях…
Говоря, травник не отводил от девчонки неподвижного взгляда.
