. Parceque je[21] все-таки pence[22], что за нами будут suivi[23]. Мы медленно пойдем вдоль скал и дадим Фокси время, чтобы он двигался параллельно с нами по верху.
Они направились в купальни и вскоре обогнали Кинга.
– Ах, не смею прерывать вас. Разумеется, проводите научные исследования? Я верю, что вы получаете от этого удовольствие, мои юные друзья.
– Ну видите! – воскликнул Сталки, когда они отошли на расстояние, на котором он не мог их слышать. – Он просто не может хранить тайну. Он будет ждать у бань, пока не появится Топтун. Они уже везде были, где можно, но вдоль скал не ходили, и теперь думают, что накрыли нас. Можно не торопиться.
Они шли неторопливо через овраги, пока не достигли линии предупредительных табличек.
– Послушайте. Если Фокси что-то почует, то прискачет сюда. Когда вы услышите, как он продирается сквозь кустарник, идите прямо на Авес. Им нужно поймать нас flagrante delicto[24].
Они нырнули в кустарник, под прямым углом к тоннелю, не таясь прошли по траве и тихо залегли на Авесе.
– Ну, что я говорил? – Сталки осторожно отложил трубки и табак. Сержант прислонился к изгороди и, тяжело дыша, пытался рассмотреть в бинокль что-то в зарослях, но с таким же успехом он мог смотреть сквозь мешок с песком. Вслед за сержантом появились Праут и Кинг. Они стали что-то обсуждать.
– Ага! Фокси не нравятся эти таблички, и колючки ему тоже не нравятся. Теперь мы пройдем по туннелю и пойдем в сторожку! Ого! Они отправили Фокси в укрытие.
Сержант, по пояс в зарослях, продирался со страшным шумом сквозь кустарник, оглушенный шумом собственного передвижения. Мальчики добрались до леса и стали смотреть вниз сквозь кусты остролиста.
– Адский шум! – неодобрительно сказал Сталки. – Не думаю, что это обрадует полковника Дэбни. Думаю, мы доберемся до сторожки и раздобудем какой-нибудь еды. А представление можно наблюдать и оттуда.
Неожиданно мимо них рысцой пробежал сторож.
– Так, кто там шастает по оврагу? Ох, хозяин осерчает, – проворчал он.
– Та, эта... браконьеры, – ответил Сталки с девонширским акцентом, который был для них langue de guerre[25].
– Щас я им задам! – сторож нырнул в овраг, похожий на воронку, который вскоре начал заполняться звуками, среди которых отчетливо выделялся голос Кинга:
– Продолжайте, сержант. А вы, сэр, оставьте его в покое. Он выполняет мой приказ.
– А ты че тут раскомандовался, рыжий? Вылазь оттуда и давай к хозяину. Вылазь из кустов! – И потом к сержанту: – Я знаю мальчишек, которых ты ищешь. Но у них ушки на макушке. Ты их заполучишь, только если они помрут. Вылазь, пошли к хозяину! Он тебе покажет мальчишек. А вы там ждите, за забором.
– Расскажи все хозяину. Вы же можете все ему рассказать, сержант! – крикнул Кинг. Сержанту, похоже, ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Жук, растянувшийся в полный рост на торфе за сторожкой, буквально грыз землю, корчась от хохота. Сталки пнул его, вернув в вертикальное положение. Сталки сохранял полную серьезность, а Мактурка выдавала только подергивающаяся щека.
Они постучали в дверь сторожки, где им всегда были рады.
– Ой, ребятушки мои дорогие, заходите, садитесь, – сказала женщина. – Моего-то они не тронут. Он им покажет. Задаст им! Вот ягоды и сливки. Мы в Дартмуре не забываем своих друзей. А эти-то, они совсем другие. Сахару? Мой-то раздобыл для вас барсука, ребятушки. Он там, в сарае в коробке.
– Мы заберем его, когда пойдем. Вы-то, наверно, заняты. Мы посидим чуть-чуть у вас, – сказал Сталки. – Да нас не надо развлекать. Не обращайте на нас внимания. Да. Как много сливок!
Женщина удалилась, вытирая руки о фартук, и они остались в гостиной одни. За окнами со свинцовыми ромбовидными переплетами послышались шаги по гравийной дорожке, а затем раздался голос полковника Дэбни, чистый, как звуки горна.
– Чит-тать умеете? Глаза у вас есть?! И не вздумайте возражать. Есть!
Жук схватил вышитую салфеточку с дивана, набитого конским волосом, заткнул ею себе рот и скатился на пол.
– Видели мои т-таблички? Ваш долг? Это наглость, сэр-р. Ваш долг не заходить на мою тер-рит-торию. Он говорит о долге, МНЕ! Ну и ну, ты, ублюдочный браконьер, ты меня будешь учить алфавиту! Ревет в кустах, как бык! Мальчишки? Мальчишки? Мальчишки? Значит, держите мальчишек дома! Я за ваших мальчишек не отвечаю. Но я вам не верю. Не верю ни единому вашему слову! У вас нехороший взгляд – злобный, вороватый, лицемерный. Такой взгляд может погубить репутацию архангела! И не вздумайте возражать! Да, да! Сер-ржант? Позор, наихудшее приобретение Ее Величества. Сержант на пенсии, занимающийся браконьерством! О, черт! Но я буду благор-роден. Я буду милостив. Клянусь, я буду сама гуманность! Вы видели мои т-таблички или вы не видели их? И не вздумайте возражать! Видели! Молчат-ть, сержант!
