Между тем ситуация получила огласку: 8 февраля «Правда» опубликовала материалы с критикой положения в партийных организациях Киевской области». Одновременно газета критиковала руководство Азовско-Черноморской области, которую до конца года возглавлял Шеболдаев, и Курской области, которую Шеболдаев возглавлял с начала года. Дело приняло принципиальный оборот. И 8 марта Постышева освободили от работы на Украине. Но и теперь он не лишился полного доверия ЦК. 14-го числа его перевели первым секретарем Куйбышевского обкома. То есть ЦК поменял «шило на мыло».
Конечно, то, что власти на местах порой доходили до откровенного произвола, вызывавшего возмущение широких слоев населения, не зависело от ЦК. Но естественно и то, что московское руководство не могло мириться с проявлениями волюнтаризма и вседозволенности. 25 января неожиданно был смещен с поста первого секретаря ЦК КП(б) Белоруссии Н.Ф. Гикало. Его перевели 1-м секретарем Харьковского обкома.
Причина выяснилась почти через месяц, когда 22 февраля Центральный комитет принял постановление «О положении в Лепельском районе БССР». В нем отмечалось, что местные власти, с молчаливого согласия Минска, осуществили «незаконную конфискацию имущества у крестьян, как колхозников, так и единоличников, произведенную под видом взыскания недоимок по денежным налогам и натуральным поставкам».
За нарушение социалистических законов пятерых сотрудников Лепельского райисполкома и его председателя Семашко отдали под суд. Постановлением был объявлен выговор наркому финансов СССР Г. Гринько и «указано», теперь уже бывшему первому секретарю компартии Белоруссии, Н.Ф. Гикало. Фактически все эти меры были направлены на прекращение произвола в отношении рядовых коммунистов и колхозников. Сталина не могло не тревожить проявление этих опасных симптомов. Его настораживали левацкие игры партбюрократов, но в это время он старался разрешить проблемы мягкими средствами.
Однако, вне зависимости от его намерений, тучи уже собирались и над головами партчиновников, и государственной бюрократии, чтобы разразиться очищающей грозой лета 37-го года. Ситуация получила дополнительный импульс, когда 28 января 1937 года в Москве начался судебный процесс по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра». Уже на следующий день ЦИК СССР перевел в запас генерального комиссара госбезопасности Ягоду, назначив на эту должность Ежова.
На процессе предстала группа руководителей народного хозяйства различных регионов страны, арестованных осенью минувшего года. Обвиняемых насчитывалось 19 человек. В их числе оказались: Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков, Муралов, Лифшиц, Бугуславский, Норкин, Карцев, Дробнис, Шестов. Но, пожалуй, «героем» процесса стал Карл Радек (Собельсон). Человек не без журналистского таланта, в ходе слушания дела он ярко и хронологически последовательно рассказал о деятельности, планах и целях центра, руководимого Троцким.
Перед арестом Радек занимал должность заведующего бюро международной информации ЦК ВКП(б), Георгий (Юрий) Пятаков – первого заместителя наркома тяжелой промышленности. Еще один из участников процесса, Григорий Сокольников (Гирш Янкелевич Бриллиант) в 1933-1934 годах был заместителем наркома иностранных дел. С мая 1935 года он работал первым заместителем наркома лесной промышленности, а к моменту ареста стал заместителем начальника Центрального управления шоссейных дорог и автотранспорта НКВД СССР.
Значимые посты занимали до ареста и другие участники процесса. Начальником Сибмашстроя в Новосибирске работал Бугуславский. С.А. Ратайчик являлся начальником, а И.И. Граше – старшим экономистом Главхимпрома. Главным инженером строительства Рионского азотно-тукового комбината был Г.Е. Пушин. В Западной Сибири работали заместитель начальника Кемеровского химкомбината Дробнис и инженер Б.О. Норкин; в Кузбассе в угольной промышленности занимал пост А.А. Шестов. Я.А. Лифшиц являлся заместителем наркома путей сообщения, И.Л. Князев – заместителем начальника центрального управления движения НКПС, а И.Д. Турока – заместителем начальника Свердловской железной дороги.
